— Ну, скидавай, — говорит, — их скорее и давай их мне, я тебе отпускной вид напишу, и уходи в Николаев, там
много людей нужно, и страсть что туда от нас бродяг бежит.
Народу наемного самая малость вышла — всего три человека, и тоже все, должно быть, точно такие, как я, полубродяжки, а нанимать выбежало
много людей, и всё так нас нарасхват и рвут, тот к себе, а этот на свою сторону.
А внизу в этом дымище люди… очень много, страсть как
много людей, и перед ними этим голосом, который я слышал, молодая цыганка поет.
Неточные совпадения
Но, при всем этом добром простодушии, не
много надо было наблюдательности, чтобы видеть в нем
человека много видевшего и, что называется, «бывалого». Он держался смело, самоуверенно, хотя и без неприятной развязности, и заговорил приятным басом с повадкою.
— А не знаю, право, как вам сказать… Я ведь
много что происходил, мне довелось быть-с и на конях, и под конями, и в плену был, и воевал, и сам
людей бил, и меня увечили, так что, может быть, не всякий бы вынес.
Конь там одно время бывает доволен: он соль лижет и с нее
много пьет и жиреет, но
человеку там — погибель.
Мне показали на одну юрту, я и пошел туда, куда показали. Прихожу и вижу: там собрались
много ших-задов и мало-задов, и мамов и дербышей, и все, поджав ноги, на кошмах сидят, а посреди их два
человека незнакомые, одеты хотя и по-дорожному, а видно, что духовного звания; стоят оба посреди этого сброда и слову божьему татар учат.
— Вы еще знаете ли, кто я такой? Ведь я вам вовсе не ровня, у меня свои крепостные
люди были, и я очень
много таких молодцов, как вы, на конюшне для одной своей прихоти сек, а что я всего лишился, так на это была особая божия воля, и на мне печать гнева есть, а потому меня никто тронуть не смеет.
— Они, — говорит, — необразованные
люди, думают, что это легко такую обязанность несть, чтобы вечно пить и рюмкою закусывать? Это очень трудное, братец, призвание, и для
многих даже совсем невозможное; но я свою натуру приучил, потому что вижу, что свое надо отбыть, и несу.
— Да ведь ребятишки, и притом их там, в аду, очень
много, а дела им при готовых харчах никакого нет, вот они и просятся на землю поучиться смущать, и балуются, и чем
человек хочет быть в своем звании солиднее, тем они ему больше досаждают.
Уж налились колосики. // Стоят столбы точеные, // Головки золоченые, // Задумчиво и ласково // Шумят. Пора чудесная! // Нет веселей, наряднее, // Богаче нет поры! // «Ой, поле многохлебное! // Теперь и не подумаешь, // Как
много люди Божии // Побились над тобой, // Покамест ты оделося // Тяжелым, ровным колосом // И стало перед пахарем, // Как войско пред царем! // Не столько росы теплые, // Как пот с лица крестьянского // Увлажили тебя!..»
Васенька Весловский, ее муж и даже Свияжский и
много людей, которых она знала, никогда не думали об этом и верили на слово тому, что всякий порядочный хозяин желает дать почувствовать своим гостям, именно, что всё, что так хорошо у него устроено, не стоило ему, хозяину, никакого труда, а сделалось само собой.
Нет, матушка, оттого у вас тишина в городе, что
многие люди, вот хоть бы вас взять, добродетелями, как цветами, украшаются; оттого все и делается прохладно и благочинно.
— Нет, нет! Я потому о панихиде, что это волнует. Там будет
много людей, которые ненавидели его. А он — такой веселый, остроумный был и такой…
Неточные совпадения
Хлестаков. Да у меня
много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь,
человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Здесь
много чиновников. Мне кажется, однако ж, они меня принимают за государственного
человека. Верно, я вчера им подпустил пыли. Экое дурачье! Напишу-ка я обо всем в Петербург к Тряпичкину: он пописывает статейки — пусть-ка он их общелкает хорошенько. Эй, Осип, подай мне бумагу и чернила!
Хлестаков. Отчего же нет? Я видел сам, проходя мимо кухни, там
много готовилось. И в столовой сегодня поутру двое каких-то коротеньких
человека ели семгу и еще
много кой-чего.
Кутейкин. Во
многих книгах разрешается: во Псалтире именно напечатано: «И злак на службу
человеком».
Правдин. А кого он невзлюбит, тот дурной
человек. (К Софье.) Я и сам имею честь знать вашего дядюшку. А, сверх того, от
многих слышал об нем то, что вселило в душу мою истинное к нему почтение. Что называют в нем угрюмостью, грубостью, то есть одно действие его прямодушия. Отроду язык его не говорил да, когда душа его чувствовала нет.