Судя по тому, что чины на низших почтовых должностях получались очень не скоро, например, лет за двенадцать, — надо думать, что Рыжов имел
об эту пору лет двадцать шесть или даже немножко более, и во все это время он только ходил взад и вперед из Солигалича в Чухлому и на ходу и на отдыхе читал одну только свою Библию в затрапезном переплете.
Неточные совпадения
Все, с кем княгине случалось толковать
об этом, говорили ей одно: «Помилуйте, в наше время уж
пора оставить
эту старину.
— Да что же, я не перестаю думать о смерти, — сказал Левин. Правда, что умирать
пора. И что всё
это вздор. Я по правде тебе скажу: я мыслью своею и работой ужасно дорожу, но в сущности — ты подумай
об этом: ведь весь
этот мир наш —
это маленькая плесень, которая наросла на крошечной планете. А мы думаем, что у нас может быть что-нибудь великое, — мысли, дела! Всё
это песчинки.
Это я два с половиной года назад уже знал и с тех
пор два с половиной года
об этом думал,
об этом именно, что «Дунечка многое может снести».
Под подушкой его лежало Евангелие. Он взял его машинально.
Эта книга принадлежала ей, была та самая, из которой она читала ему о воскресении Лазаря. В начале каторги он думал, что она замучит его религией, будет заговаривать о Евангелии и навязывать ему книги. Но, к величайшему его удивлению, она ни разу не заговаривала
об этом, ни разу даже не предложила ему Евангелия. Он сам попросил его у ней незадолго до своей болезни, и она молча принесла ему книгу. До сих
пор он ее и не раскрывал.
— Как хотите, только я-то вам не товарищ; а мне что! Вот мы сейчас и дома. Скажите, я убежден, вы оттого на меня смотрите подозрительно, что я сам был настолько деликатен и до сих
пор не беспокоил вас расспросами… вы понимаете? Вам показалось
это дело необыкновенным; бьюсь
об заклад, что так! Ну вот и будьте после того деликатным.