Неточные совпадения
Жена Долинского живет на Арбате в собственном двухэтажном доме и держит в руках своего седого благодетеля. Викторинушку выдали замуж за вдового квартального. Она пожила год с мужем, овдовела и снова вышла за молодого
врача больницы, учрежденной каким-то «человеколюбивым обществом», которое матроска без всякой задней
мысли называет обыкновенно «самолюбивым обществом». Сама же матроска состоит у старшей дочери в ключницах; зять-лекарь не пускает ее к себе на порог.
Неточные совпадения
Юрий, чтоб оторвать свою
мысль от грозных картин будущего, обратил ее на прошедшее — так
врачи в отчаянных случаях употребляют отчаянные средства — но всегда ли они удаются?
Нет, я, заболевший этой ужасной болезнью, предупреждаю
врачей, чтобы они были жалостливее к своим пациентам. Не «тоскливое состояние», а смерть медленная овладевает морфинистом, лишь только вы на час или два лишите его морфия. Воздух не сытный, его глотать нельзя… в теле нет клеточки, которая бы не жаждала… Чего? Этого нельзя ни определить, ни объяснить. Словом, человека нет. Он выключен. Движется, тоскует, страдает труп. Он ничего не хочет, ни о чем не
мыслит, кроме морфия. Морфия!
Было бы очень хорошо, если б
врач имел возможность на себе проверить многие лекарства. Совсем иное у него было бы понимание их действия. После укола впервые за последние месяцы спал глубоко и хорошо — без
мыслей о моей, обманувшей меня.
Ему уже, правда, давно приходила
мысль заглянуть туда хоть раз, посмотреть, все ли шло там должным порядком, да как-то все не удавалось: то, как назло, одолеют ревматизмы, и надо было покориться воле
врача, предписавшего непременную поездку в Баден или Карлсбад, а оттуда в Париж, где, по словам
врача, только и можно было ожидать окончательного выздоровления; то опять являлись какие-нибудь домашние обстоятельства: жена родила, или общество, в котором барин был одним из любезнейших членов, переселялось почти на все лето в Петергоф или на Каменный остров, на дачи; или же просто не случалось вдруг, ни с того ни с сего, денег у нашего барина.
Я сам понимал, что
мысль эта нелепа: теперешняя бессистемная, сомневающаяся научная медицина, конечно, несовершенна, но она все-таки неизмеримо полезнее всех выдуманных из головы систем и грубых эмпирических обобщений; именно совесть
врача и не позволила бы ему гнать больных в руки гомеопатов, пасторов Кнейппов и Кузьмичей.