— Я решительно ее ни в чем не могу винить, — начал он неторопливо, — она продукт нашего
женского воспитания, она не личный характер, а тип.
Он упомянул о вредных следствиях
женского воспитания, материнского баловства и дурных примеров неуважения, непокорности, дерзости и неблагодарности.
«А, теперь я понимаю, — воскликнул Левицкий, — отчего печать благонравия и даже изящества лежит на вашем милом сыне — это плод
женского воспитания, плод трудов образованной матери».
Неточные совпадения
Он не навязывал ей ученой техники, чтоб потом, с глупейшею из хвастливостей, гордиться «ученой женой». Если б у ней вырвалось в речи одно слово, даже намек на эту претензию, он покраснел бы пуще, чем когда бы она ответила тупым взглядом неведения на обыкновенный, в области знания, но еще недоступный для
женского современного
воспитания вопрос. Ему только хотелось, а ей вдвое, чтоб не было ничего недоступного — не ведению, а ее пониманию.
Она довольно хорошо говорила по-французски и по-немецки; но по всему было заметно, что она с детства не была в
женских руках и
воспитание получила странное, необычное, не имевшее ничего общего с
воспитанием самого Гагина.
Аграфена видела, что матушка Енафа гневается, и всю дорогу молчала. Один смиренный Кирилл чувствовал себя прекрасно и только посмеивался себе в бороду: все эти бабы одинаковы, что мирские, что скитские, и всем им одна цена, и слабость у них одна
женская. Вот Аглаида и глядеть на него не хочет, а что он ей сделал? Как родила в скитах, он же увозил ребенка в Мурмос и отдавал на
воспитанье! Хорошо еще, что ребенок-то догадался во-время умереть, и теперь Аглаида чистотою своей перед ним же похваляется.
В один прекрасный день он получил по городской почте письмо, в котором довольно красивым
женским почерком было выражено, что «слух о
женском приюте, основанном им, Белоярцевым, разнесся повсюду и обрадовал не одно угнетенное
женское сердце; что имя его будет более драгоценным достоянием истории, чем имена всех людей, величаемых ею героями и спасителями; что с него только начинается новая эпоха для лишенных всех прав и обессиленных
воспитанием русских женщин» и т. п.
Отсутствие
женского пола (ибо не было возможности причислить к нему двух теток Элеоноры Карповны, сестер колбасника, да еще какую-то кривобокую девицу в синих очках на синем носе), отсутствие приятельниц и подруг меня сперва поразило; но, поразмыслив, я сообразил, что Сусанна, с ее нравом,
воспитанием, с ее воспоминаниями, не могла иметь подруг в той среде, где она жила.