Сестра Анны Михайловны не любила выскакивать по дверному звонку и торчать
в магазине, что, напротив, очень нравилось mademoiselle Alexandrine.
Поэтому продажей и приемом заказов преимущественно заведывала француженка и сама Анна Михайловна, а Дора сидела за рабочим столом и дирижировала работой и выходила
в магазин только в крайних случаях, так сказать, на особенно важные консилиумы.
— Я? Я знаю целый десяток франтих и все их грязные романы, и нынче все их перепутаю. Ты знаешь эту барыню, которая как взойдет
в магазин — сейчас вот так начинает водить носом по потолку? Сегодня она потерпит самое страшное поражение.
Анна Михайловна вернулась домой довольно спокойной — даже она сама не могла надивиться своему спокойствию. Она хлопотала
в магазине, распоряжалась работами, обедала вместе с m-lle Alexandrine, и только к вечеру, когда начало темнеть, ей стало скучнее. Она вошла в комнату Даши — пусто, вошла к Долинскому — тоже пусто. Присела на его кресле, и невыносимая тоска, словно как нежнейший друг, так и обняла ее из-за мягкой спинки. В глазах у Анны Михайловны затуманилось и зарябило.
Семейство это состояло из матери, происходящей от древнего русского княжеского рода, сына — молодого человека, очень умного и непомерно строгого, да дочери, которая под Новый год была
в магазине «M-me Annette» и вызвалась передать ее поклон Даше и Долинскому.
За Анной Михайловной многие приударяли самым серьезным образом, и, наконец, один статский советник предлагал ей свою руку и сердце. Анна Михайловна ко всем этим исканиям оставалась совершенно равнодушною. Она до сих пор очень хороша и ведет жизнь совершенно уединенную. Ее можно видеть только
в магазине или во Владимирской церкви за раннею обеднею.
Неточные совпадения
Тут же она взяла из деревни Дорушку, увезла ее
в Петербург, открыла очень хорошенький модный
магазин и стала работать.
В это время Анне Михайловне шел двадцатый, а Дорушке пятнадцатый год. Труды и заботы Анны Михайловны увенчались полным успехом:
магазин ее приобретал день ото дня лучшую репутацию, здоровье служило как нельзя лучше; Амур щадил их сердца и не шевелил своими мучительными стрелами: нечего желать было больше.
Имея девятнадцать лет, она совсем близко познакомилась с одним молодым, замотавшимся купеческим сыном и месяца через два приняла своего милого
в свою маленькую комнатку, которую нанимала неподалеку от
магазина, где работала.
— Нет, это ведь одна минута; не надо только смотреть вниз, — отвечал Долинский, спокойно кладя на стол поданную ему миндалинку, и с этими словами ушел
в свою комнату, а оттуда вместе с Дашею прошел через
магазин на улицу.
Свадьба справлялась
в двух комнатах, нанятых
в том же доме, где помещался
магазин Анны Михайловны.
Магазин в этот день закрыли ранее обыкновенного, и все столпились
в нем около Даши, под надзором которой перед большими трюмо происходило одеванье невест.
Перед Новым годом у Анны Михайловны была куча хлопот. От заказов некуда было деваться; мастерицы работали рук не покладывая; а Анна Михайловна немножко побледнела и сделалась еще интереснее.
В темно-коричневом шерстяном платье, под самую шею, перетянутая по талии черным шелковым поясом, Анна Михайловна стояла
в своем
магазине с утра до ночи, и с утра до ночи можно было видеть на противоположном тротуаре не одного, так двух или трех зевак, любовавшихся ее фигурою.
В один из таких дней
магазин Анны Михайловны был полон существами, обсуждавшими достоинство той и другой шляпки, той и другой мантильи. Анна Михайловна терпеливо слушала пустые вопросы и отвечала на них со «вниманием, щадя пустое самолюбие и смешные претензии.
В час
в дверь вошел почтальон. Письмо было из-за границы; адрес надписан Дашею.
Как только дамы вышли из
магазина, Анна Михайлов на написала к Илье Макаровичу, прося его сегодня же принести ей книжку журнала,
в котором напечатана последняя повесть Долинского, и ждала его с нетерпением. Илья Макарович через два часа прибежал из своей одиннадцатой линии, немножко расстроенный и надутый, и принес с собою книжку.
Через минуту этот господин позвонил у
магазина и спросил Долинского. Девушка отвечала, что Долинского нет ни дома, ни
в Петербурге. Гость стал добиваться его адреса.
Гость между тем топотал по
магазину,
в котором от него разносился запах гостинодворского эс-букета.
Вот что происходит от жизни в провинции, вы ничего не знаете. Landau, видите ли, commis [приказчиком] был
в магазине в Париже и пришел к доктору.
Неточные совпадения
Прокламации писались
в духе нынешних объявлений от
магазина Кача, причем крупными буквами печатались слова совершенно несущественные, а все существенное изображалось самым мелким шрифтом.
Он сшил себе новую пару платья и хвастался, что на днях откроет
в Глупове такой
магазин, что самому Винтергальтеру [Новый пример прозорливости: Винтергальтера
в 1762 году не было.
Попадались почти смытые дождем вывески с кренделями и сапогами, кое-где с нарисованными синими брюками и подписью какого-то Аршавского портного; где
магазин с картузами, фуражками и надписью: «Иностранец Василий Федоров»; где нарисован был бильярд с двумя игроками во фраках,
в какие одеваются у нас на театрах гости, входящие
в последнем акте на сцену.
Въезд
в какой бы ни было город, хоть даже
в столицу, всегда как-то бледен; сначала все серо и однообразно: тянутся бесконечные заводы да фабрики, закопченные дымом, а потом уже выглянут углы шестиэтажных домов,
магазины, вывески, громадные перспективы улиц, все
в колокольнях, колоннах, статуях, башнях, с городским блеском, шумом и громом и всем, что на диво произвела рука и мысль человека.
Скоро
в городских
магазинах появились его игрушки — искусно сделанные маленькие модели лодок, катеров, однопалубных и двухпалубных парусников, крейсеров, пароходов — словом, того, что он близко знал, что,
в силу характера работы, отчасти заменяло ему грохот портовой жизни и живописный труд плаваний.