Неточные совпадения
Князь бесновался, бесновался, наконец один раз, грозный и мрачный как градовая туча,
вышел из дома, взял за ворот зипуна первого попавшегося ему навстречу мужика, молча привел его в дом, молча же поставил его
к купели рядом со своей старшей дочерью и велел священнику крестить
ребенка.
— Милочка, душечка Жервеза, и ничего больше, — успокоивала ее Дора. — Совершенно французская идиллия из повести или романа, — говорила она,
выходя с Долинским за калитку дворика, — благородная крестьянка, коровки,
дети, куры, молоко и лужайка. Как странно! Как глупо и пошло мне это представлялось в описаниях, и как это хорошо, как спокойно ото всего этого на самом деле. Жервеза, возьмите, милая, меня жить
к себе.
Дней через пять Дора снова вздумала идти
к Жервезе. Проходя мимо одной лавки, они накупили для
детей фруктов, конфект, лент для старшей девочки, кушак для самой молочной красавицы и
вышли с большим бумажным конвертом за город.
— Будьте матерью моим
детям:
выйдите за меня замуж, ей-богу, ей-богу я буду… хорошим человеком, — проговорил со страхом и надеждою Журавка и сильно прижал
к дрожащим и теплым губам Анны Михайловнину руку.
Неточные совпадения
Когда затихшего наконец
ребенка опустили в глубокую кроватку и няня, поправив подушку, отошла от него, Алексей Александрович встал и, с трудом ступая на цыпочки, подошел
к ребенку. С минуту он молчал и с тем же унылым лицом смотрел на
ребенка; но вдруг улыбка, двинув его волоса и кожу на лбу, выступила ему на лицо, и он так же тихо
вышел из комнаты.
Кити настояла на своем и переехала
к сестре и всю скарлатину, которая действительно пришла, ухаживала за
детьми. Обе сестры благополучно
выходили всех шестерых
детей, но здоровье Кити не поправилось, и великим постом Щербацкие уехали за границу.
— Ты знаешь, нет ничего тайного, что не
вышло бы наружу! — заговорила Татьяна Марковна, оправившись. — Сорок пять лет два человека только знали: он да Василиса, и я думала, что мы умрем все с тайной. А вот — она
вышла наружу! Боже мой! — говорила как будто в помешательстве Татьяна Марковна, вставая, складывая руки и протягивая их
к образу Спасителя, — если б я знала, что этот гром ударит когда-нибудь в другую… в мое
дитя, — я бы тогда же на площади, перед собором, в толпе народа, исповедала свой грех!
Чего как волчонок молчит?“ И хоть давно уж все перестали удивляться на Максима Ивановича, но тут опять задивились: из себя
вышел человек;
к этакому малому
ребенку пристал, отступиться не может.
Ребенку было три года, когда мать ее заболела и умерла. Бабка-скотница тяготилась внучкой, и тогда старые барышни взяли девочку
к себе. Черноглазая девочка
вышла необыкновенно живая и миленькая, и старые барышни утешались ею.