— Да разве же я виновата, — оправдывалась Дора, — что настал такой век, что никак не наспасешься? Кто их знает, как они так женятся, что это по них незаметно! Ну, чего, ну, что это вы женились и не сказываете об этом приятном происшествии? — обратилась она к
смеющемуся Долинскому и сама расхохоталась снова.
— Этого ничего нет, — понимал Долинский. Он отвернулся к окну и оторопел еще более: там, высоко-высоко на небе, стояла его собственная темная тень колоссальнейших размеров, а тут сбоку, возле самой его щеки, смотрело на него чье-то бледное,
смеющееся лицо.