Неточные совпадения
— Вовсе этого не может быть, — возразил Бахарев. — Сестра пишет, что оне выедут тотчас
после обеда; значит,
уж если считать самое позднее, так это будет часа в четыре, в пять. Тут около пятидесяти верст; ну, пять часов проедут и будут.
Юстина Помаду перевели в два дощатые чулана, устроенные при столярной в конторском флигеле, и так он тут и остался на застольной, несмотря на то, что стены его бывших комнат в доме
уже второй раз подговаривались, чтобы их
после трех лет снова освежили бумажками.
Кого бы вы ни спросили о Помаде, какой он человек? — стар и мал ответит только: «так, из поляков», и словно в этом «из поляков» высказывалось категорическое обвинение Помады в таком проступке,
после которого о нем
уж и говорить не стоило.
— Да что же понимать, maman? — совсем нетерпеливо спросила
после короткой паузы Лиза. — У тети Агнии я сказала свое мнение, может быть, очень неверное и, может быть, очень некстати, но неужто это
уж такой проступок, которым нужно постоянно пилить меня?
— Да, как же! Нет, это тебя выучили быть такой хорошей. Люди не родятся такими, какими они
после выходят. Разве я была когда-нибудь такая злая, гадкая, как сегодня? — У Лизы опять навернулись слезы. Она была
уж очень расстроена: кажется, все нервы ее дрожали, и она ежеминутно снова готова была расплакаться.
Егор Николаевич был тверд тою своеобычною решимостью, до которой он доходил
после долгих уклонений и с которой
уж зато его свернуть было невозможно, если его раз перепилили. Теперь он ел за четверых и не обращал ни на кого ни малейшего внимания.
Лиза
уж совсем эмансипировалась из-под домашнего влияния и на таких положениях уехала на третий день
после прощального вечера со всею своею семьею в губернский город.
Это печальное обстоятельство случилось на третью весну
после бракосочетания маркиза, а
после этой весны маркиза
уже видела двадцать два раза, как тает зимний лед на Чистых Прудах.
— Не сказали; я спрашивала — не сказали. Ревизию, говорят, имеем предписание произвести. Ну, да
уж зато, скажу тебе, Арапка, и смеху ж было! Только спустились двое хожалых в погреб, смотрим, летят оба. «Ай! ай! там Черт, говорят, сидит». Смотрю, у одного все штаны так и располосованы. Впотьмах-то, дурак, на твоего барсука налез. Много хохотали
после.
После первого знакомства с маркизою и феями Ольга Александровна начала к ним учащать и учащать. Ее там нежили и ласкали, и она успела
уж рассказать там все свои несчастия.
Когда всё собрались к Полиньке вечером, на другой день
после этого происшествия, она
уже совсем поправилась, смеясь над своею вчерашнею истерикою и трусостью, говорила, что она теперь ничего не боится, что ее испугало не внезапное появление мужа, а то, что он схватил и унес дитя.
— Ну, извините, я
уж не могу с вами и говорить
после того, что вы сказали при двух женщинах.
После разрыва с Лизою Розанову некуда стало ходить, кроме Полиньки Калистратовой; а лето хотя
уже и пришло к концу, но дни стояли прекрасные, теплые, и дачники еще не собирались в пыльный город. Даже Помада стал избегать Розанова. На другой день
после описанного в предшедшей главе объяснения он рано прибежал к Розанову, взволнованным, обиженным тоном выговаривал ему за желание поссорить его с Лизою. Никакого средства не было урезонить его и доказать, что такого желания вовсе не существовало.
Так и всегда поступал Белоярцев со всеми, и, надо ему отдать честь, умел он делать подобные дела с неподражаемым артистическим мастерством. Проснется
после обеда, покушает в своей комнате конфеток или орешков, наденет свой архалучек и выйдет в общую залу пошутить свои шуточки — и
уж пошутит!
Николай Степанович хотел расспросить об этом жену
после своего возвращения от начальника, но Евгения Петровна, которая
уже была в постели, заслышав в зале его туфли, крепко закуталась в одеяло и на все шутливые попытки мужа развеселить ее и заставить разговориться нервно проронила только...
Уездный чиновник пройди мимо — я уже и задумывался: куда он идет, на вечер ли к какому-нибудь своему брату или прямо к себе домой, чтобы, посидевши с полчаса на крыльце, пока не совсем еще сгустились сумерки, сесть за ранний ужин с матушкой, с женой, с сестрой жены и всей семьей, и о чем будет веден разговор у них в то время, когда дворовая девка в монистах или мальчик в толстой куртке принесет
уже после супа сальную свечу в долговечном домашнем подсвечнике.
— Квартирохозяин мой, почтальон, учится играть на скрипке, потому что любит свою мамашу и не хочет огорчать ее женитьбой. «Жена все-таки чужой человек, — говорит он. — Разумеется — я женюсь, но
уже после того, как мамаша скончается». Каждую субботу он посещает публичный дом и затем баню. Играет уже пятый год, но только одни упражнения и уверен, что, не переиграв всех упражнений, пьесы играть «вредно для слуха и руки».
Неточные совпадения
Я не люблю церемонии. Напротив, я даже стараюсь всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь,
уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович идет!» А один раз меня приняли даже за главнокомандующего: солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьем.
После уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за главнокомандующего».
Как только имел я удовольствие выйти от вас
после того, как вы изволили смутиться полученным письмом, да-с, — так я тогда же забежал…
уж, пожалуйста, не перебивайте, Петр Иванович!
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с собою, а
после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе, моему другу, не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько
уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть же все добрые люди увидят, что мама и что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)
Праздников два: один весною, немедленно
после таянья снегов, называется Праздником Неуклонности и служит приготовлением к предстоящим бедствиям; другой — осенью, называется Праздником Предержащих Властей и посвящается воспоминаниям о бедствиях,
уже испытанных.
Наконец страшный момент настал.
После недолгих колебаний он решил так: сначала разрушить город, а потом
уже приступить и к реке. Очевидно, он еще надеялся, что река образумится сама собой.