Верстовой столб представляется великаном и совсем как будто идет, как будто вот-вот нагонит; надбрежная ракита смотрит горою, и запоздалая овца, торопливо перебегающая по разошедшимся половицам моста, так хорошо и так звонко стучит своими копытками, что никак не хочется верить, будто есть люди, равнодушные к красотам природы, люди, способные то же самое чувствовать, сидя вечером на каменном порожке инвалидного дома, что чувствуешь только, припоминая эти милые,
теплые ночи, когда и сонная река, покрывающаяся туманной дымкой, <и> колеблющаяся возле ваших ног луговая травка, и коростель, дерущий свое горло на противоположном косогоре, говорят вам: «Мы все одно, мы все природа, будем тихи теперь, теперь такая пора тихая».
Неточные совпадения
Наступила и
ночь темная. Старуха зажгла свечечку и уселась у столика. Помада вспомнил мать, ее ласки
теплые, веселую жизнь университетскую, и скучно, скучно ему становилось.
Таким утрам обыкновенно предшествуют
теплые безлунные
ночи, хорошо знакомые охотникам на перепелов.
В другое время, в светлую лунную
ночь, его все-таки нужно поманывать умненечко, осторожно, соображая предательский звук с расстоянием жертвы; а в
теплые безлунные
ночи, предшествующие серым дням, птица совершенно ошалевает от сладострастья.
Надежд! надежд! сколько темных и неясных, но благотворных и здоровых надежд слетают к человеку, когда он дышит воздухом голубой, светлой
ночи, наступающей после
теплого дня в конце марта. «Август
теплее марта», говорит пословица. Точно, жарки и сладострастны немые
ночи августа, но нет у них того таинственного могущества, которым мартовская
ночь каждого смертного хотя на несколько мгновений обращает в кандидата прав Юстина Помаду.
Все там было свое как-то: нажгут дома, на происшествие поедешь, лошадки фыркают, обдавая тонким облаком взметенного снега,
ночь в избе, на соломе, спор с исправником, курьезные извороты прикосновенных к делу крестьян, или езда
теплою вешнею
ночью, проталины, жаворонки так и замирают, рея в воздухе, или, наконец, еще позже, едешь и думаешь… тарантасик подкидывает, а поле как посеребренное, и по нем ходят то тяжелые драхвы, то стальнокрылые стрепеты…
Розанов третьи сутки почти безвыходно сидел у Калистратовой. Был вечер чрезмерно тихий и
теплый, над Сокольницким лесом стояла полная луна. Ребенок лежал в забытье, Полиньку тоже доктор уговорил прилечь, и она, после многих бессонных
ночей, крепко спала на диване. Розанов сидел у окна и, облокотясь на руку, совершенно забылся.
Месяцев за семь до описываемой нами поры, когда еще в Петербурге было
тепло и белые
ночи, утомляя глаза своим неприятным полусветом, сокращали расходы на освещение бедных лачуг, чердаков и подземельев, в довольно просторной, но до крайности неопрятной и невеселой квартире происходила довольно занимательная сцена.
Скверная была
ночь, способная не одного человека заставить вспомнить о
теплом угле за жарко истопленною домашнею печью.
Тиха украинская ночь. // Прозрачно небо. Звезды блещут. // Своей дремоты превозмочь // Не хочет воздух. Чуть трепещут // Сребристых тополей листы. // Но мрачны странные мечты // В душе Мазепы: звезды ночи, // Как обвинительные очи, // За ним насмешливо глядят, // И тополи, стеснившись в ряд, // Качая тихо головою, // Как судьи, шепчут меж собою. // И летней,
теплой ночи тьма // Душна, как черная тюрьма.
Соловей лил свои трели. Марфеньку обняло обаяние
теплой ночи. Мгла, легкий шелест листьев и щелканье соловья наводили на нее дрожь. Она оцепенела в молчании и по временам от страха ловила руку Викентьева. А когда он сам брал ее за руку, она ее отдергивала.
Вот и случилось, что однажды (давненько это было), в одну сентябрьскую светлую и
теплую ночь, в полнолуние, весьма уже по-нашему поздно, одна хмельная ватага разгулявшихся наших господ, молодцов пять или шесть, возвращалась из клуба «задами» по домам.
Неточные совпадения
Была
теплая лунная
ночь, когда к градоначальническому дому подвезли кибитку.
Потом вдруг, на второй день Святой, понесло
теплым ветром, надвинулись тучи, и три дня и три
ночи лил бурный и
теплый дождь.
Вот время: добрые ленивцы, // Эпикурейцы-мудрецы, // Вы, равнодушные счастливцы, // Вы, школы Левшина птенцы, // Вы, деревенские Приамы, // И вы, чувствительные дамы, // Весна в деревню вас зовет, // Пора
тепла, цветов, работ, // Пора гуляний вдохновенных // И соблазнительных
ночей. // В поля, друзья! скорей, скорей, // В каретах, тяжко нагруженных, // На долгих иль на почтовых // Тянитесь из застав градских.
Финал гремит; пустеет зала; // Шумя, торопится разъезд; // Толпа на площадь побежала // При блеске фонарей и звезд, // Сыны Авзонии счастливой // Слегка поют мотив игривый, // Его невольно затвердив, // А мы ревем речитатив. // Но поздно. Тихо спит Одесса; // И бездыханна и
тепла // Немая
ночь. Луна взошла, // Прозрачно-легкая завеса // Объемлет небо. Всё молчит; // Лишь море Черное шумит…
Голоса плыли мимо окна камеры Клима, ласково гладя
теплую тишину весенней
ночи, щедро насыщая ее русской печалью, любимой и прославленной за то, что она смягчает сердце.