Когда мать Потемкина, Дарья Васильевна, привезла сына в Москву и посетила с ним приятеля своего покойного мужа, то последний сам предложил ей поместить Грица —
так звали мальчика в родительском доме — у него, не позволив, конечно, даже заикнуться о каком-нибудь вознаграждении.
Неточные совпадения
— Через несколько минут ваша комната будет готова принять вас, — воскликнул он с торжественностию, — Аркадий… Николаич?
так, кажется, вы изволите величаться? А вот вам и прислуга, — прибавил он, указывая на вошедшего с ним коротко остриженного
мальчика в синем, на локтях прорванном, кафтане и в чужих сапогах. —
Зовут его Федькой. Опять-таки повторяю, хоть сын и запрещает, не взыщите. Впрочем, трубку набивать он умеет. Ведь вы курите?
Кипяток в семь часов разливали по стаканам без блюдечек, ставили стаканы на каток, а рядом — огромный медный чайник с заваренным для колера цикорием. Кухарка (в мастерских ее
звали «хозяйка») подавала по куску пиленого сахара на человека и нарезанный толстыми ломтями черный хлеб. Посуду убирали
мальчики. За обедом тоже служили
мальчики. И
так было во всей Москве — и в больших мастерских, и у «грызиков».
— А мне кажется, Николай Ардалионович, что вы его напрасно сюда перевезли, если это тот самый чахоточный
мальчик, который тогда заплакал и к себе
звал на похороны, — заметил Евгений Павлович, — он
так красноречиво тогда говорил про стену соседнего дома, что ему непременно взгрустнется по этой стене, будьте уверены.
— Значит, хоронится от тебя… Тоже совестно. А есть у них
такой духовный брат, трехлеточек-мальчик. Глебом
звать… Авгарь-то матерью ему родной приходится, а
зовет духовным братом. В скитах его еще прижила, а здесь-то ей как будто совестно с ребенком объявиться, потому как название ей девица, да еще духовная сестра. Ну, Таисья-то к себе и укрыла мальчонка… Прячет, говорю, от тебя-то!
— Вчерашнего числа (она от мужа заимствовала этот несколько деловой способ выражения)… вчерашнего числа к нам в село прибежал ваш крестьянский
мальчик — вот этакий крошечка!.. — и становая, при этом, показала своею рукою не более как на аршин от земли, —
звать священника на крестины к брату и, остановившись что-то
такое перед нашим домом, разговаривает с
мальчиками.