Неточные совпадения
— Уж и по обыкновению! Эх, Петр Лукич! Уж вот на
кого Бог-то, на того и добрые люди. Я, Евгения Петровна, позвольте, уж буду искать сегодня исключительно вашего внимания, уповая, что свойственная человечеству злоба еще
не успела достичь вашего сердца и вы, конечно,
не найдете самоуслаждения допиливать меня, чем занимается весь этот прекрасный город
с своим уездом и даже
с своим уездным смотрителем, сосредоточивающим в своем лице половину всех добрых свойств, отпущенных нам на всю нашу местность.
— Да,
не все, — вздохнув и приняв угнетенный вид, подхватила Ольга Сергеевна. — Из нынешних институток есть такие, что, кажется, ни перед чем и ни перед
кем не покраснеют. О чем прежние и думать-то, и рассуждать
не умели, да и
не смели, в том некоторые из нынешних
с старшими зуб за зуб. Ни советы им, ни наставления, ничто
не нужно. Сами всё больше других знают и никем и ничем
не дорожат.
— За сущие пустяки, за луну там, что ли, избранила Соню и Зину, ушла,
не прощаясь, наверх, двое суток высидела в своей комнате; ни
с кем ни одного слова
не сказала.
Зина
с Соней какие-то нылы ноющие, —
кто уж их там определит: и в короб
не лезут, и из короба
не идут.
Егор Николаевич был тверд тою своеобычною решимостью, до которой он доходил после долгих уклонений и
с которой уж зато его свернуть было невозможно, если его раз перепилили. Теперь он ел за четверых и
не обращал ни на
кого ни малейшего внимания.
—
Кто с вами был здесь за воротами? — спросила Вязмитинова Женни,
не выпуская из рук чашки
с моченым горохом.
Эта эпоха возрождения
с людьми,
не получившими в наследие ни одного гроша,
не взявшими в напутствие ни одного доброго завета, поистине должна считаться одною из великих, поэтических эпох нашей истории. Что влекло этих сепаратистов, как
не чувство добра и справедливости?
Кто вел их?
Кто хоть на время подавил в них дух обуявшего нацию себялюбия, двоедушия и продажности?
— За ужином я села между Зиной и ее мужем и ни
с кем посторонним
не говорила.
Ни
с кем другим Женни
не говорила о Лизе.
Какие этой порой бывают ночи прелестные, нельзя рассказать тому,
кто не видал их или, видевши,
не чувствовал крепкого, могучего и обаятельного их влияния. В эти ночи, когда под ногою хрустит беленькая слюда, раскинутая по черным талинам, нельзя размышлять ни о грозном часе последнего расчета
с жизнью, ни о ловком обходе подводных камней моря житейского. Даже сама досужая старушка-нужда забывается легким сном, и
не слышно ее ворчливых соображений насчет завтрашнего дня.
Две поры года прошли для некоторых из наших знакомых
не бесследно, и мы в коротких словах опишем, что
с кем случилось в это время.
— В самом деле, я как-то ничего
не замечал, — начал он, как бы разговаривая сам
с собою. — Я видел только себя, и ни до
кого остальных мне
не было дела.
Благодаря строгой бережливости Дарьи Афанасьевны в доме Нечая
не было видно грязной, неряшливой нужды, но концы едва-едва сходились
с концами, и чистенькая бедность была видна каждому,
кто умел бы повсмотреться в детские платьица и перештопанные холстинковые капотики самой Дарьи Афанасьевны.
— И она тоже. Пусть все отделяются,
кому с нами
не угодно. Мы старого, какого-то мнимого права собственности признавать
не станем; а
кто не хочет
с нами — живи сам себе. Пусть и финны, и лифляндские немцы, пусть все идут себе доживать свое право.
Райнер говорил, что в Москве все ненадежные люди, что он ни в
ком не видит серьезной преданности и что, наконец,
не знает даже,
с чего начинать. Он рассказывал, что был у многих из известных людей, но что все его приняли холодно и даже подозрительно.
По гостиной
с таинственным, мрачным видом проходил Арапов. Он
не дал первого, обычного приветствия хозяйке, но проходил, пожимая руки всем по ряду и
не смотря на тех,
кого удостоивал своего рукопожатия. К маркизе он тоже отнесся
с рядовым приветствием, но что-то ей буркнул такое, что она, эффектно улыбнувшись, сказала...
— И умно делаете. Затем-то я вас и позвал к себе. Я старый солдат; мне, может быть, извините меня,
с революционерами и говорить бы, пожалуй,
не следовало. Но пусть каждый думает,
кто как хочет, а я по-своему всегда думал и буду думать. Молодежь есть наше упование и надежда России. К такому положению нельзя оставаться равнодушным. Их жалко. Я
не говорю об университетских историях. Тут что ж говорить! Тут говорить нечего. А есть, говорят, другие затеи…
— Какие документы? Что это такое документы? —
с гримаской спросила Бертольди. —
Кого это может компрометировать? Нам надоела шваль, мы ищем порядочных людей — и только. Что ж, пусть все это знают:
не генерала же мы к себе приглашаем.
Калистратова навещала Лизу утрами, но гораздо реже, отговариваясь тем, что вечером ей
не с кем ходить. Лиза никогда
не спрашивала о Розанове и как рыба молчала при всяком разговоре, в котором
с какой бы то ни было стороны касались его имени.
Помада в это время жил у одной хозяйки
с Бертольди и несколькими студентами, а Розанов вовсе
не хотел теперь встречаться ни
с кем и тем более
с Бертольди.
Лиза давно стала очень молчалива, давно заставляла себя стерпливать и сносить многое, чего бы она
не стерпела прежде ни для
кого и ни для чего. Своему идолу она приносила в жертву все свои страсти и, разочаровываясь в искренности жрецов, разделявших
с нею одно кастовое служение, даже лгала себе, стараясь по возможности оправдывать их и в то же время
не дать повода к первому ренегатству.
За исключением Райнера, здесь никто ничего
не делал, и толковать всегда было
с кем вволю.
— Позвольте, господа, — начал он, — я думаю, что никому из нас нет дела до того, как
кто поступит
с своими собственными деньгами. Позвольте, вы, если я понимаю,
не того мнения о нашей ассоциации. Мы только складываемся, чтобы жить дешевле и удобнее, а
не преследуем других идей.
— Да как же, матушка барышня. Я уж
не знаю, что мне
с этими архаровцами и делать. Слов моих они
не слушают, драться
с ними у меня силушки нет, а они всё тащат, всё тащат:
кто что зацепит, то и тащит. Придут будто навестить, чаи им ставь да в лавке колбасы на книжечку бери, а оглянешься — кто-нибудь какую вещь зацепил и тащит. Стану останавливать, мы, говорят, его спрашивали. А его что спрашивать! Он все равно что подаруй бесштанный. Как дитя малое, все у него бери.
— Да
кто лечит? Сулима наш прописывает. Вот сейчас перед вашим приходом чуть
с ним
не подралась: рецепт прописал, да смотрю, свои осматки
с ног скидает, а его новые сапожки надевает. Вам, говорит, пока вы больны, выходить некуда. А он молчит. Ну что же это такое: последние сапожонки, и то у живого еще
с ног волокут! Ведь это ж аспиды, а
не люди.
— Чем же прикажете служить? — тихо спросил коллежский советник. — Вы ведь
не имеете желания идти в восстание: мы знаем, что это
с вашей стороны был только предлог, чтобы видеть комиссара. Я сам
не знаю комиссара, но уверяю вас, что он ни вас, ни
кого принять
не может. Что вам угодно доверить, вы можете,
не опасаясь, сообщить мне.
— Дмитрий Петрович! — были первые слова, обращенные ею к Розанову. — Вы мой старый приятель, и я к вам могу обратиться
с таким вопросом,
с которым
не обратилась бы ни к
кому. Скажите мне, есть у вас деньги?
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери
кто хочет!
Не знаешь,
с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
О! я шутить
не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я
не посмотрю ни на
кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть
не шлепается на пол, но
с почтением поддерживается чиновниками.)
А уж Тряпичкину, точно, если
кто попадет на зубок, берегись: отца родного
не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это
с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим,
кто кого!
Хлестаков. Ну, нет, вы напрасно, однако же… Все зависит от той стороны,
с которой
кто смотрит на вещь. Если, например, забастуешь тогда, как нужно гнуть от трех углов… ну, тогда конечно… Нет,
не говорите, иногда очень заманчиво поиграть.
Не видеться ни
с женами, // Ни
с малыми ребятами, // Ни
с стариками старыми, // Покуда спору нашему // Решенья
не найдем, // Покуда
не доведаем // Как ни на есть — доподлинно: //
Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?