Неточные совпадения
Розанов третьи сутки почти безвыходно сидел у Калистратовой. Был вечер чрезмерно тихий и
теплый, над Сокольницким лесом
стояла полная луна. Ребенок лежал
в забытье, Полиньку тоже доктор уговорил прилечь, и она, после многих бессонных ночей, крепко спала на диване. Розанов сидел у окна и, облокотясь на руку, совершенно забылся.
После разрыва с Лизою Розанову некуда стало ходить, кроме Полиньки Калистратовой; а лето хотя уже и пришло к концу, но дни
стояли прекрасные,
теплые, и дачники еще не собирались
в пыльный город. Даже Помада стал избегать Розанова. На другой день после описанного
в предшедшей главе объяснения он рано прибежал к Розанову, взволнованным, обиженным тоном выговаривал ему за желание поссорить его с Лизою. Никакого средства не было урезонить его и доказать, что такого желания вовсе не существовало.
В теплой хате с великим смрадом на одной лавке был прилеплен стеариновый огарок и лежали две законвертованные бумаги, которые Райнер,
стоя на коленях у лавки, приготовил по приказанию своего отрядного командира.
Неточные совпадения
Обед
стоял на столе; она подошла, понюхала хлеб и сыр и, убедившись, что запах всего съестного ей противен, велела подавать коляску и вышла. Дом уже бросал тень чрез всю улицу, и был ясный, еще
теплый на солнце вечер. И провожавшая ее с вещами Аннушка, и Петр, клавший вещи
в коляску, и кучер, очевидно недовольный, — все были противны ей и раздражали ее своими словами и движениями.
От него отделилась лодка, полная загорелых гребцов; среди них
стоял тот, кого, как ей показалось теперь, она знала, смутно помнила с детства. Он смотрел на нее с улыбкой, которая грела и торопила. Но тысячи последних смешных страхов одолели Ассоль; смертельно боясь всего — ошибки, недоразумений, таинственной и вредной помехи, — она вбежала по пояс
в теплое колыхание волн, крича:
Шла уже вторая неделя после святой;
стояли теплые, ясные, весенние дни;
в арестантской палате отворили окна (решетчатые, под которыми ходил часовой).
Поперек длинной, узкой комнаты ресторана, у стен ее,
стояли диваны, обитые рыжим плюшем, каждый диван на двоих; Самгин сел за столик между диванами и почувствовал себя
в огромном, уродливо вытянутом вагоне.
Теплый, тошный запах табака и кухни наполнял комнату, и казалось естественным, что воздух окрашен
в мутно-синий цвет.
Стол для ужина занимал всю длину столовой, продолжался
в гостиной, и, кроме того, у стен
стояло еще несколько столиков, каждый накрыт для четверых. Холодный огонь электрических лампочек был предусмотрительно смягчен розетками из бумаги красного и оранжевого цвета, от этого
теплее блестело стекло и серебро на столе, а лица людей казались мягче, моложе. Прислуживали два старика лакея во фраках и горбоносая, похожая на цыганку горничная. Елена Прозорова,
стоя на стуле, весело командовала: