Неточные совпадения
— Что, мол, пожар, что ли?» В окно так-то смотрим, а он глядел, глядел на нас, да разом как крикнет: «Хозяин, говорит, Естифей Ефимыч потонули!» — «Как потонул? где?» — «К городничему, говорит, за реку чего-то пошли, сказали, что коли Федосья Ивановна, — это я-то, — придет, чтоб его в чуланчике
подождали, а тут, слышим, кричат на берегу: „Обломился, обломился, потонул!“ Побегли — ничего уж
не видно, только дыра во льду и водой сравнялась, а приступить нельзя, весь лед иструх».
— Ну…
подождем часочек еще: если
не будет их, тогда нужно будет послать.
— А! видишь, я тебе, гадкая Женька, делаю визит первая.
Не говори, что я аристократка, — ну, поцелуй меня еще, еще. Ангел ты мой! Как я о тебе соскучилась — сил моих
не было
ждать, пока ты приедешь. У нас гостей полон дом, скука смертельная, просилась, просилась к тебе —
не пускают. Папа приехал с поля, я села в его кабриолет покататься, да вот и прикатила к тебе.
— Ты послушай-ка! Постой, мол,
подожди,
не скачи стрекозою-то, — проговорила Абрамовна, идя вслед за Лизой по длинному и довольно темному коридору.
—
Подождите, Евгения Петровна, — сказал он. — Может быть, это она во сне ворочается.
Не мешайте ей: ей сон нужен. Может быть, за все это она одним сном и отделается.
Доктора долго
ждали, но он
не приходил.
Он
ждал выстрела, но
не этих раздирающих звуков знакомого голоса.
— Да. Надо
ждать; все же теперь
не то, что было. «Сила есть и в терпенье». Надо испытать все мирные средства, а
не подводить народ под страдания.
Лиза слушала, жадно слушала и забывала весь мир. Маркиза росла в ее глазах, и жандармы, которых
ждала маркиза,
не тронулись бы до нее иначе как через Лизу.
Новые трепетания
не успокоивались. Москва
ждала скандала и чуть
не дождалась его.
Она, напротив, только укреплялась в своих убеждениях о необходимости радикального перелома и,
не заходя в вопрос глубоко и практически,
ждала разрешения его горстью людей,
не похожих на все те личности, которые утомляли и в провинции, и на те, которые сначала обошли ее либеральными фразами в Москве, открыв всю внутреннюю пустоту и бессодержательность своих натур.
— Стеснялся;
не хотел вас смущать;
ждал, что вы сжалитесь над ним; а теперь, когда мы с вами расстаемся, я вам это высказываю.
— Позвольте. Оставьте ей ребенка: девочка еще мала; ей ничего очень дурного
не могут сделать. Это вы уж так увлекаетесь.
Подождите полгода, год, и вам отдадут дитя с руками и с ногами. А так что же будет: дойдет ведь до того, что очень может быть худо.
— Э! полноте, Белоярцев! Повторяю, что мне нет никакого дела до того, что с вами произошел какой-то кур-кен-переверкен. Если между нами есть, как вы их называете, недоразумения, так тут ни при чем ваши отрицания. Мой приятель Лобачевский несравненно больший отрицатель, чем все вы; он даже вон отрицает вас самих со всеми вашими хлопотами и всего
ждет только от выработки вещества человеческого мозга, но между нами нет же подобных недоразумений. Мы
не мешаем друг другу. Какие там особенные принципы!..
В этот день Помада обедал у Вязмитиновых и тотчас же после стола поехал к Розанову, обещаясь к вечеру вернуться, но
не вернулся. Вечером к Вязмитиновым заехал Розанов и крайне удивился, когда ему сказали о внезапном приезде Помады: Помада у него
не был. У Вязмитиновых его
ждали до полуночи и
не дождались. Лиза поехала на розановских лошадях к себе и прислала оттуда сказать, что Помады и там нет.
Примите мой совет: успокойтесь; будьте русскою женщиною и посмотрите,
не верно ли то, что стране вашей нужны прежде всего хорошие матери, без которых трудно
ждать хороших людей».
Доктор
ждал гостя. Он
не обременял его никакими вопросами, помог ему хорошенько обриться; на счастье, Розанов умел стричь, он наскоро поправил Райнерову стрижку, дал ему теплые сапоги, шапку, немного белья и выпроводил на улицу часа за полтора до рассвета.
— Тоже… ждешь-ждешь, да еще лакей в передней скотина такая… и сам тоже обращается чрезвычайно обидно. Просто иной раз, как мальчика, примет: «я вас
не помню, да я вас
не знаю».
На другой день, возвращаясь от обедни, она увидела Ивана Игнатьича, который вытаскивал из пушки тряпички, камушки, щепки, бабки и сор всякого рода, запиханный в нее ребятишками. «Что бы значили эти военные приготовления? — думала комендантша, — уж
не ждут ли нападения от киргизцев? Но неужто Иван Кузмич стал бы от меня таить такие пустяки?» Она кликнула Ивана Игнатьича, с твердым намерением выведать от него тайну, которая мучила ее дамское любопытство.
Неточные совпадения
Городничий. Батюшки,
не милы мне теперь ваши зайцы: у меня инкогнито проклятое сидит в голове. Так и
ждешь, что вот отворится дверь и — шасть…
Городничий. Да вы
не извольте беспокоиться, он
подождет. (Слуге.)Пошел вон, тебе пришлют.
А нам земля осталася… // Ой ты, земля помещичья! // Ты нам
не мать, а мачеха // Теперь… «А кто велел? — // Кричат писаки праздные, — // Так вымогать, насиловать // Кормилицу свою!» // А я скажу: — А кто же
ждал? — // Ох! эти проповедники! // Кричат: «Довольно барствовать! // Проснись, помещик заспанный! // Вставай! — учись! трудись!..»
Григорий в семинарии // В час ночи просыпается // И уж потом до солнышка //
Не спит —
ждет жадно ситника, // Который выдавался им // Со сбитнем по утрам.
Бурмистр потупил голову, // — Как приказать изволите! // Два-три денька хорошие, // И сено вашей милости // Все уберем, Бог даст! //
Не правда ли, ребятушки?.. — // (Бурмистр воротит к барщине // Широкое лицо.) // За барщину ответила // Проворная Орефьевна, // Бурмистрова кума: // — Вестимо так, Клим Яковлич. // Покуда вёдро держится, // Убрать бы сено барское, // А наше —
подождет!