Неточные совпадения
С летами все это обошлось; старики, примирившись с молодой монахиней, примерли; брат, над которым она имела сильный умственный перевес, возвратясь из своих походов, очень подружился с нею; и вот сестра Агния уже осьмой год сменила умершую игуменью Серафиму и блюдет суровый устав приюта не умевших
найти в жизни ничего, кроме горя и страдания.
— Да,
нахожу.
Нахожу, что все эти нападки неуместны, непрактичны, просто сказать, глупы. Семью нужно переделать, так и училища переделаются. А то, что институты! У нас что ни семья, то ад, дрянь, болото.
В институтах воспитывают плохо, а
в семьях еще несравненно хуже. Так что ж тут институты? Институты необходимое зло прошлого века и больше ничего. Иди-ка, дружочек, умойся: самовар несут.
Долго он не
находил себе
в ссылке никакого занятия.
Другой
в его положении, может быть,
нашел бы много неприятного, другого задевали бы и высокомерное, несколько презрительное третирование камергерши, и совершенное игнорирование его личности жирным управителем из дворовых, и холопское нахальство камергерской прислуги, и неуместные шутки барчонка, но Помада ничего этого не замечал.
Не
нашли Розанова
в городе, — был где-то на следствии, а Помада все оставался
в прежнем состоянии, переходя из лихорадки
в обморок, а из обморока
в лихорадку.
Бывало, что ни читаешь, все это
находишь так
в порядке вещей и сам понимаешь, и с другим станешь говорить, и другой одинаково понимает, а теперь иной раз читаешь этакую там статейку или практическую заметку какую и чувствуешь и сознаешь, что давно бы должна быть такая заметка, а как-то, бог его знает…
— Уж и по обыкновению! Эх, Петр Лукич! Уж вот на кого Бог-то, на того и добрые люди. Я, Евгения Петровна, позвольте, уж буду искать сегодня исключительно вашего внимания, уповая, что свойственная человечеству злоба еще не успела достичь вашего сердца и вы, конечно, не
найдете самоуслаждения допиливать меня, чем занимается весь этот прекрасный город с своим уездом и даже с своим уездным смотрителем, сосредоточивающим
в своем лице половину всех добрых свойств, отпущенных нам на всю нашу местность.
— У нас все должности удивят вас, если
найдете интерес
в них всмотреться. Это еще не самая странная, самую странную занимает Юстин Помада. Он читает чистописание.
Кружок своих близких людей она тоже понимала. Зарницын ей представлялся добрым, простодушным парнем, с которым можно легко жить
в добрых отношениях, но она его
находила немножко фразером, немножко лгуном, немножко человеком смешным и до крайности флюгерным. Он ей ни разу не приснился ночью, и она никогда не подумала, какое впечатление он произвел бы на нее, сидя с нею tête-а-tête [Наедине (франц.).] за ее утренним чаем.
Она искала сочувствия и
нашла это сочувствие
в книгах, где личность отвергалась во имя общества и во имя общества освобождалась личность.
— Странно! Я думаю совсем напротив. Порядочная-то, то есть настоящая женщина, всегда
найдет себе место
в такой любви.
Дьяконицыны знакомые даже
находили, что ей уж, кто ее знает за что,
в этом учителе счастье такое Создатель посылает.
Лизу теперь бросило на работу: благо, глаза хорошо служили. Она не покидала иголки целый день и только вечером гуляла и читала
в постели. Не только трудно было
найти швею прилежнее ее, но далеко не всякая из швей могла сравниться с нею и
в искусстве.
Дня через четыре после описанного происшествия Помада
нашел случай съездить
в город.
Снимая с себя мундирный фрак, Сафьянос
нашел в левом заднем кармане пачку литографированной песни, пять тоненьких брошюрочек и проект адреса о даровании прав самоуправления и проч.
Саренко,
нашедши точно такой же клад
в своем кармане, решил, что это ему сунул ревизор и что, значит, веет другой ветер и приходит пора запевать другие песни.
Ульрих Райнер оставил семью у Блюма и уехал
в Швейцарию. С помощью старых приятелей он скоро
нашел очень хорошенькую ферму под одною из гор, вблизи боготворимой им долины Рютли, и перевез сюда жену и сына.
После всего сам о себе думает
в эти минуты сонный Райнер и
находит, что именно так только и можно думать человеку, который хочет называться честным.
«Хоть бы он жил выше того места, где вечная Юнгфрау сидит
в своем туманном покрывале, — я
найду его», — отвечает молодой голос.
Большого удовольствия
в этом обществе он не
находил с самого начала, и к концу первого же года оно ему совершенно опротивело своею чопорностью, мелочностью и искусственностью.
— Егор Николаевич, мы еще с Лизой квартирку
нашли, — произнесла, входя
в шляпке, Ольга Сергеевна и, увидев Розанова, тотчас добавила: — Ах, Дмитрий Петрович! Вот сюрприз-то! Ну, как вы? что с вами?
— А,
в седьмой! Навестите, навестите. Сзади бросишь, впереди
найдешь.
Имен, имен
в его сочинении было, как блох
в собачьей шкуре: никого не забыл и всем
нашел местечко.
На столе
в своей приемной комнате Розанов
нашел записку Арапова.
Лобачевский с Розановым лечили Пармена Семеновича для его утехи, а сами для своей потехи все втроем травили друг друга. Пармен Семенович
в это время вообще глумился над медициной.
В это время его супруга
нашла магнетизера.
Несколько приятелей получали письма, пришедшие на имя Райнера во время его отсутствия, распечатали их и ничего
в них не
нашли, хотя тем не менее все-таки остались о нем при своем мнении.
То она твердо отстаивала то,
в чем сама сомневалась; то
находила удовольствие оставлять под сомнением то, чему верила; читала много и жаловалась, что все книги глупы; задумывалась и долго смотрела
в пустое поле, смотрела так, что не было сомнения, как ей жаль кого-то, как ей хотелось бы что-то облегчить, поправить, — и сейчас же на языке насмешка, часто холодная и неприятная, насмешка над чувством и над людьми чувствительными.
На основании новых сведений, сообщенных Ольгою Александровною о грубости мужа, дошедшей до того, что он неодобрительно относится к воспитанию ребенка,
в котором принимали участие сами феи, — все
нашли несообразным тянуть это дело долее, и Дмитрий Петрович, возвратясь один раз из больницы, не застал дома ни жены, ни ребенка.
Помада ноги отходил, искавши Розанова, и наконец, напав на его след по рассказам барсовского полового,
нашел Дмитрия Петровича одиноко сидящим
в нумере. Он снова запил мертвым запоем.
Каждый посланец
нашел по доктору, и через час Егора Николаевича, выдержавшего лошадиное кровопускание, отнесли
в его спальню.
О новобрачной паре говорят разно. Женни утомлена и задумчива. Мужчины
находят ее красавицей, женщины говорят, что она тонирует. Из дам ласковее всех к ней madame Зарницына, и Женни это чувствует, но она действительно чересчур рассеянна; ей припоминается и Лиза, и лицо, отсутствие которого здесь
в настоящую минуту очень заметно. Женни думает об умершей матери.
Райнер, владевший прекрасно почти всеми европейскими языками,
нашел себе здесь очень хорошую работу при одном из ученых учреждений и не мог отбиться от весьма выгодных уроков
в частных домах.
Обстоятельство, по поводу которого я заговорил о гостях, дает мне мысль заявить вам: не
найдете ли нужным несколько поотложить переход Райнера и его товарищей
в дом ассоциации?
На рассвете следующего дня Абрамовна, приготовив все нужное ко вставанью своей барышни, перешла пустынный двор ассоциационного дома и поплелась
в Измайловский полк. Долго она осведомлялась об адресе и, наконец,
нашла его.
Начав с отречения от людей и партии беспардонного прогресса, он
в очень скором времени
нашел случай вовсе отречься от всех молодых людей.
Не проходило дня, чтобы тот или другой член общей квартиры, или, как ее называл Белоярцев, «ассоциации», не предлагал нового кандидата или кандидатки, но Белоярцев всегда
находил в предлагаемом лице тысячу разных дурных сторон, по которым оно никак не могло быть допущено
в «ассоциацию».
Как Алексей Сергеевич Богатырев отыскивал родственников, так он ползком, на дне морском, где только мог, добывал работу для гражданок Дома; которой добыл переводы, которой
нашел музыкальные уроки, которой уступил часть своих уроков, — словом,
в течение месяца всем достал занятий, кроме Бертольди, которая, как вышло на поверку, хвастала своими трудами у какого-то известного ей московского пошляка-редактора.
Райнер показывал ему Poor Union [Букв.: Союз бедняков (англ.).]
в Борнете, — Фи-ю-фи
нашел, что это для него вовсе не ново.
Дней пять они ездили, отыскивая себе квартиру, но не
находили того, чего им хотелось, а
в это время случились два неприятные обстоятельства: Райнер простудился и заболел острым воспалением легких, и прислуга Дома Согласия, наскучив бестолковыми требованиями граждан, взбунтовалась и требовала расчета.
Вы, по-видимому, не
находите в этом надобности, но я
нахожу и еще раз хочу испытать, насколько возможно разъяснить возникшие между нами недоразумения.
Стал заводиться Дом Согласия. Белоярцев первый явился к Мечниковой, красно и убедительно развил ей все блага, которые ожидают
в будущем соединяющихся граждан, и приглашал Мечникову. Мечникова сначала было и согласилась, но потом, раздумав непривычною к размышлению головою,
нашла, что все это как-то непонятно, неудобно, даже стеснительно, и отказалась.
В один из хороших, теплых дней, — именно
в тот день; когда случился нижеследующий анекдот, — Ревякин, Красин и Мечникова с Агатой наняли карету и отправились
в Парголово. Оставив экипаж, они пошли побродить по лесу и разбрелись. Агата шла с Красиным, а Мечникова как-то приотстала с Ревякиным, и очень долго одна пара не могла
в лесу
найти другую.
Самой madame Мечниковой ничего на этот счет не приходило
в голову, но Бертольди один раз, сидя дома за вечерним чаем,
нашла в книжке, взятой ею у Агаты, клочок почтовой бумажки, на которой было сначала написано женскою рукою: «Я хотя и не намерена делать вас своим оброчником и ни
в чем вас не упрекаю, потому что во всем виновата сама, но меня очень обижают ваши ко мне отношения.
Я много думала над своим положением, много плакала, не беспокоя, однако, вас своими слезами и
находя, что вы ставите меня
в роль, которая меня унижает
в моих собственных глазах, решилась сказать вам: или перемените свое обращение со мною, и я стану беречь и любить вас, или оставьте меня
в покое, потому что таким, каковы вы были со мною до этой поры, вы мне решительно противны, и я представляюсь себе ничтожною и глупою».
Тотчас, расставшись с Розановым, он отправился с письмом Помады
в Болотную улицу и, обойдя с бесполезными расспросами несколько печальных домов этой улицы, наконец
нашел квартиру Агаты.
Ступина принесла и бросила какие-то два письма, Каверина кинула
в огонь свой давний дневник, Прорвич — составленный им лет шесть тому назад проект демократической республики, умещавшийся всего на шести писанных страничках. Одна Бертольди
нашла у себя очень много материала, подлежащего сожжению. Она беспрестанно подносила Белоярцеву целые кипы и с торжеством говорила...
— Мне давно надоело жить, — начал он после долгой паузы. — Я пустой человек… ничего не умел, не понимал, не
нашел у людей ничего. Да я… моя мать была полька… А вы… Я недавно слышал, что вы
в инсуррекции… Не верил… Думал, зачем вам
в восстание? Да… Ну, а вот и правда… вот вы смеялись над национальностями, а пришли умирать за них.
В одиннадцать часов следующего утра Лиза показалась пешком на Кирочной и,
найдя нумер одного огромного дома, скрылась за тяжелыми дубовыми дверями парадного подъезда.
Лука Никонович был женат, по приказанию родительскому, на богатой девушке, которой он не любил и с которою
в жизни не
нашел никакого утешения; но сестру свою, Ульяну Никоновну, он выдал замуж за мирового посредника Звягина по взаимной склонности и жил с зятем
в большой дружбе, любил сестру, разделился с нею по-братски, крестил ее детей и заботился поокруглить и расширить небольшой наследственный зятнин участок.