Неточные совпадения
Глаз ее теперь нельзя видеть, потому что они закрыты длинными ресницами, но в институте, из которого она возвращается к домашним ларам, всегда говорили, что ни у
кого нет таких прелестных глаз, как у Лизы Бахаревой.
Каждый вечер они мерялись,
кто больше навязал, и монашка говорила: «Я, Арефьич, сегодня больше твоего свезла», или Арефьич объявлял: «Сегодня я, мать, больше тебя свез».
—
Кого своих? — переспросил Арефьич и, отбросив на скамейку чулок, схватил за повод левую пристяжную.
— Не пущу, — задыхаясь, но решительно ответил опять Арефьич. — Позови
кого тебе надо к воротам, а не езди.
— А теперь к
кому же едете?
— Не пускают зачем?
кого боятся?
кого караулят?
—
Кто это у тебя глупый человек? — спросила, не оборачиваясь, игуменья.
— Исправиться? — переспросила игуменья и, взглянув на Лизу, добавила: — ну, исправляются-то или меняются к лучшему только богатые, прямые, искренние натуры, а
кто весь век лгал и себе, и людям и не исправлялся в молодости, тому уж на старости лет не исправиться.
—
Кто ж это вам сказал, что здесь ничего не делают? Не угодно ли присмотреться самой-то тебе поближе. Может быть, здесь еще более работают, чем где-нибудь. У нас каждая почти одним своим трудом живет.
Это в трактир-то на станцию ему нельзя было идти, далеко, да и боязно, встретишь
кого из своих, он, мой голубчик, и пошел мне селяночку-то эту проклятую готовить к городническому повару, да торопился, на мост-то далеко, он льдом хотел, грех и случился.
— Что ж,
кому мешает ваша красота?
— Не знаю уж, как и сказать,
кого больше жаль!
—
Кто вы? — спросила Лиза.
Жил он у дяди в каморке, иногда обедал, а иногда нет, участия не видал ни от
кого и был постоянным предметом насмешек за свою неуклюжесть и необычайную влюбчивость, обыкновенно весьма неудачную.
Кого бы вы ни спросили о Помаде, какой он человек? — стар и мал ответит только: «так, из поляков», и словно в этом «из поляков» высказывалось категорическое обвинение Помады в таком проступке, после которого о нем уж и говорить не стоило.
— Я и не на смех это говорю. Есть всякие травы. Например, теперь,
кто хорошо знается, опять находят лепестан-траву. Такая мокрая трава называется. Что ты ее больше сушишь, то она больше мокнет.
Этой травой пользуют испорченного человека, или у
кого нет плоду детям, то дать той женщине пить, — сейчас от этого будет плод.
Если ж опять
кто хочет видеть дьявола, то пусть возьмет он корень этой травы и положит его на сорок дней за престол, а потом возьмет, ушьет в ладанку да при себе и носит, — только чтоб во всякой чистоте, — то и увидит он дьяволов воздушных и водяных…
Кто имел счастье живать летом на Крестовском или преимущественно в деревне Коломяге и
кто бродил ранним утром по тощим полям, начинающимся за этою деревнею, тот легко может представить себе наших перепелов.
— Старик улыбнулся и сквозь смех проговорил: — А ты знаешь,
кто здесь зенит-то просвещения?
—
Кого ни спроси, в одно слово скажут: «прекрасные люди».
— Уж и по обыкновению! Эх, Петр Лукич! Уж вот на
кого Бог-то, на того и добрые люди. Я, Евгения Петровна, позвольте, уж буду искать сегодня исключительно вашего внимания, уповая, что свойственная человечеству злоба еще не успела достичь вашего сердца и вы, конечно, не найдете самоуслаждения допиливать меня, чем занимается весь этот прекрасный город с своим уездом и даже с своим уездным смотрителем, сосредоточивающим в своем лице половину всех добрых свойств, отпущенных нам на всю нашу местность.
— Дома, — ответила Женни, удивленная,
кто бы мог о ней осведомляться в городе, в котором она никого не знает.
— Я, я, —
кто тебя прислал?
— Кажется. А ты от
кого слышала?
— Лизанька! с
кем вы, дитя мое?
— Я, право, не знаю, — отвечала она, —
кто какое значение придает тому, что Лиза проехалась ко мне?
— С
кем? — нетерпеливо спросила Лиза.
— Да, не все, — вздохнув и приняв угнетенный вид, подхватила Ольга Сергеевна. — Из нынешних институток есть такие, что, кажется, ни перед чем и ни перед
кем не покраснеют. О чем прежние и думать-то, и рассуждать не умели, да и не смели, в том некоторые из нынешних с старшими зуб за зуб. Ни советы им, ни наставления, ничто не нужно. Сами всё больше других знают и никем и ничем не дорожат.
— За сущие пустяки, за луну там, что ли, избранила Соню и Зину, ушла, не прощаясь, наверх, двое суток высидела в своей комнате; ни с
кем ни одного слова не сказала.
Зина с Соней какие-то нылы ноющие, —
кто уж их там определит: и в короб не лезут, и из короба не идут.
Егор Николаевич был тверд тою своеобычною решимостью, до которой он доходил после долгих уклонений и с которой уж зато его свернуть было невозможно, если его раз перепилили. Теперь он ел за четверых и не обращал ни на
кого ни малейшего внимания.
—
Кто этот молоденький господин приезжий? — спросила она Женни об одном из гостей.
—
Кто с вами был здесь за воротами? — спросила Вязмитинова Женни, не выпуская из рук чашки с моченым горохом.
Выйдя на расчистившееся небо, она смотрела оттуда, хорошо ли похоронила кура тех,
кто с нею встретился, идучи своим путем-дорогою.
«А впрочем, — опять размышлял Помада, — чего ж у меня нет? Силы? Есть. Пойду на смерть… Эка штука! Только за
кого? За что?»
«Не за
кого, не за
кого», — решил он.
—
Кто там? — вскинув голову, спросил Помада. Гул какой-то послышался из-за окна, а разобрать ничего невозможно.
—
Кто? — снова спросил Помада, держась за задвижку.
Неточные совпадения
Подозвавши Власа, Петр Иванович и спроси его потихоньку: «
Кто, говорит, этот молодой человек?» — а Влас и отвечает на это: «Это», — говорит…
Кто там? (Подходит к окну.)А, что ты, матушка?
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери
кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Как бы, я воображаю, все переполошились: «
Кто такой, что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и не знают, что такое значит «прикажете принять».
Запиши всех,
кто только ходил бить челом на меня, и вот этих больше всего писак, писак, которые закручивали им просьбы.