Неточные совпадения
До приезда Женни старик
жил, по собственному его выражению, отбившимся от стада зубром: у него было чисто,
тепло и приютно, но только со смерти жены у него было везде тихо и пусто. Тишина этого домика не зналась со скукою, но и не знала оживления, которое снова внесла
в него с собою Женни.
В своей чересчур скромной обстановке Женни, одна-одинешенька, додумалась до многого.
В ней она решила, что ее отец простой, очень честный и очень добрый человек, но не герой, точно так же, как не злодей; что она для него дороже всего на свете и что потому она станет
жить только таким образом, чтобы заплатить старику самой
теплой любовью за его любовь и осветить его закатывающуюся жизнь. «Все другое на втором плане», — думала Женни.
Иногда
в таком доме обитает какой-нибудь солдат, занимающийся починкою старой обуви, и солдатка, ходящая на повой. Платит им жалованье какой-то опекун, и
живут они так десятки лет, сами не задавая себе никакого вопроса о судьбах обитаемого ими дома. Сидят
в укромной
теплой каморке, а по хоромам ветер свищет, да бегают рослые крысы и бархатные мышки.
Прощались они с Полинькою самым
теплым, самым задушевным образом, даже давали друг другу советы, как
жить в Москве.
Один раз наловили деревенские мальчики множество подорожников лучками с сеткой; это случилось в январе; я насажал их с сотню в холодную комнату, и они жили благополучно до исхода марта, были очень жирны и вкусны: их всех употребили для стола, и потому не знаю, как стали бы они
жить в теплом воздухе.
Но условия изменились, человек не так рабски стал зависеть от природы, ее умирание уже не грозило ему и собственною его гибелью; он мог
жить в тепле, свете и сытости, когда все вокруг дрожало во мраке от стужи и голода.
Неточные совпадения
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая
в соседние теснины от
теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться
жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Тут втягивает; тут конец свету, якорь, тихое пристанище, пуп земли, трехрыбное основание мира, эссенция блинов, жирных кулебяк, вечернего самовара, тихих воздыханий и
теплых кацавеек, натопленных лежанок, — ну, вот точно ты умер, а
в то же время и
жив, обе выгоды разом!
А тут Катерина Ивановна, руки ломая, по комнате ходит, да красные пятна у ней на щеках выступают, — что
в болезни этой и всегда бывает: «
Живешь, дескать, ты, дармоедка, у нас, ешь и пьешь, и
теплом пользуешься», а что тут пьешь и ешь, когда и ребятишки-то по три дня корки не видят!
Лариса. Лжете. Я любви искала и не нашла. На меня смотрели и смотрят, как на забаву. Никогда никто не постарался заглянуть ко мне
в душу, ни от кого я не видела сочувствия, не слыхала
теплого, сердечного слова. А ведь так
жить холодно. Я не виновата, я искала любви и не нашла… ее нет на свете… нечего и искать. Я не нашла любви, так буду искать золота. Подите, я вашей быть не могу.
— Сойдите на двор, там
в пекарне русские плотники
тепло живут.