Неточные совпадения
«Может ли быть, — думала она, глядя на поле, засеянное чечевицей, — чтобы добрая, разумная
женщина не
сделала его на целый век таким, каким он сидит передо мною? Не может быть этого. — А пьянство?.. Да другие еще более его пьют… И разве
женщина, если захочет, не заменит собою вина? Хмель — забвение: около
женщины еще легче забываться».
— Нет-с, далеко не то самое.
Женщину ее несчастие в браке
делает еще гораздо интереснее, а для женатого мужчины, если он несчастлив, что остается? Связишки, интрижки и всякая такая гадость, — а любви нет.
Гедвига и Ида из Bier-Halle, [Пивной (нем.).] около которых всегда толпилась целая куча студентов,
делали глазки Райнеру и весьма недвусмысленно улыбались, подавая ему кружку пива; но Райнер не замечал этого, как он не замечал и всех остальных
женщин со стороны их притягательного влияния на мужчину.
— Я видел, что ваша жена с душком, ну да что ж такое,
женщины ведь все сумасшедшие. А вы себе табакерку купите: она капризничать, а вы табачку понюхайте да свое дело
делайте.
— Сполна целостию. Нет, говорю: она моя жена теперь, шабаш. У меня
женщину трогать ни-ни. Я вот этой Кулобихе говорю: дай пять тысяч на развод, сейчас разведусь и благородною тебя
сделаю. Я уж не отопрусь. Я слово дал и не отопрусь.
Сидевшие на окне
женщины при появлении Розанова в открытой перед ними передней не
сделали ни малейшего движения и не сказали ни слова.
Безгласный сателлит Белоярцева, Прорвич, не мог
сделать ему никакой оппозиции; других мужчин в Дом до сих пор еще не было допущено,
женщины молчали, недоумевая, что с ними
делают и что им
делать, чтобы все шло иначе.
По болезни Райнера ни у кого из
женщин не было никакой работы; сам Белоярцев, находясь в тревоге, тоже ничего не
сделал в этот месяц; прислуга отошла, и вновь никого нельзя было нанять.
— А таких
женщин немного, которые не имеют в виду
сделать человека своим оброчником, — продолжал Красин. — Для этого нужно много правильного развития.
— Лизавета Егоровна! Гейне, умирая, поручал свою бессмертную душу Богу, отчего же вы не хотите этого
сделать хоть для этих
женщин, которые вас так любят? — упрашивал Розанов.
— Простить я не могу, и не хочу, и считаю несправедливым. Я для этой
женщины сделал всё, и она затоптала всё в грязь, которая ей свойственна. Я не злой человек, я никогда никого не ненавидел, но ее я ненавижу всеми силами души и не могу даже простить ее, потому что слишком ненавижу за всё то зло, которое она сделала мне! — проговорил он со слезами злобы в голосе.
Миша застал здесь, кроме нас, старожилов ялуторовских, Свистуновых и Наталью Дмитриевну, которую вы не можете отыскать. Она читала вместе со мной ваше письмо и, вероятно, скоро лично будет вам отвечать и благодарить по-своему за все, что вы об ней мне говорите, может быть, не подозревая, что оно ей прямо попало в руки. — Словом, эта
женщина сделала нам такой подарок, который я называю подвигом дружбы. Не знаю, как ее благодарить, хоть она уверяет, что поездка в Сибирь для нее подарок, а не для нас.
— Да-с, я вам окажу, что для этой женщины нет слов на языке, чтобы выразить все ее добродетели: мало того, что отсчитала чистыми деньгами тысячу рублей; я бы, без сомнения, и этим удовлетворился, и это было бы для меня величайшее одолжение, так нет, этого мало: принесла еще вещи, говорит: «Возьмите и достаньте себе денег под них; это, я полагаю, говорит, самое лучшее употребление, какое только может
женщина сделать из своего украшения».
Неточные совпадения
— Певец Ново-Архангельской, // Его из Малороссии // Сманили господа. // Свезти его в Италию // Сулились, да уехали… // А он бы рад-радехонек — // Какая уж Италия? — // Обратно в Конотоп, // Ему здесь
делать нечего… // Собаки дом покинули // (Озлилась круто
женщина), // Кому здесь дело есть? // Да у него ни спереди, // Ни сзади… кроме голосу… — // «Зато уж голосок!»
Разговор этот происходил утром в праздничный день, а в полдень вывели Ионку на базар и, дабы
сделать вид его более омерзительным, надели на него сарафан (так как в числе последователей Козырева учения было много
женщин), а на груди привесили дощечку с надписью: бабник и прелюбодей. В довершение всего квартальные приглашали торговых людей плевать на преступника, что и исполнялось. К вечеру Ионки не стало.
Он не верит и в мою любовь к сыну или презирает (как он всегда и подсмеивался), презирает это мое чувство, но он знает, что я не брошу сына, не могу бросить сына, что без сына не может быть для меня жизни даже с тем, кого я люблю, но что, бросив сына и убежав от него, я поступлю как самая позорная, гадкая
женщина, — это он знает и знает, что я не в силах буду
сделать этого».
— Я больше тебя знаю свет, — сказала она. — Я знаю этих людей, как Стива, как они смотрят на это. Ты говоришь, что он с ней говорил об тебе. Этого не было. Эти люди
делают неверности, но свой домашний очаг и жена — это для них святыня. Как-то у них эти
женщины остаются в презрении и не мешают семье. Они какую-то черту проводят непроходимую между семьей и этим. Я этого не понимаю, но это так.
— Брось меня, брось! — выговаривала она между рыданьями. — Я уеду завтра… Я больше
сделаю. Кто я? развратная
женщина. Камень на твоей шее. Я не хочу мучать тебя, не хочу! Я освобожу тебя. Ты не любишь, ты любишь другую!