Неточные совпадения
— А! видишь, я тебе, гадкая Женька, делаю визит первая. Не
говори, что я аристократка, — ну, поцелуй меня еще, еще. Ангел ты мой! Как я
о тебе соскучилась —
сил моих не было ждать, пока ты приедешь. У нас гостей полон дом, скука смертельная, просилась, просилась к тебе — не пускают. Папа приехал с поля, я села в его кабриолет покататься, да вот и прикатила к тебе.
Это была русская женщина, поэтически восполняющая прелестные типы женщин Бертольда Ауэрбаха. Она не была второю Женни, и здесь не место
говорить о ней много; но автор, находясь под неотразимым влиянием этого типа, будет очень жалеть, если у него не достанет
сил и уменья когда-нибудь в другом месте рассказать, что за лицо была Марья Михайловна Райнер, и напомнить ею один из наших улетающих и всеми позабываемых женских типов.
— Я думаю, — продолжал он, — что эта попытка спиритов объяснять свои чудеса какою-то новою силой — самая неудачная. Они прямо
говорят о силе духовной и хотят ее подвергнуть материальному опыту.
Христос признает существование обеих сторон параллелограмма, обеих вечных, неуничтожимых сил, из которых слагается жизнь человека: силу животной природы и силу сознания сыновности богу. Не
говоря о силе животной, которая, сама себя утверждая, остается всегда равна сама себе и находится вне власти человека, Христос говорит только о силе божеской, призывая человека к наибольшему сознанию ее, к наибольшему освобождению ее от того, что задерживает ее, и к доведению ее до высшей степени напряжения.
Мы не
говорим о силе таланта, в которой он не может, конечно, быть сравниваем с названными нами выше поэтами; но мы указываем здесь только на аналогические обстоятельства внутреннего развития у разных наших поэтов, не только больших, но и маленьких.
Неточные совпадения
— Когда найдено было электричество, — быстро перебил Левин, — то было только открыто явление, и неизвестно было, откуда оно происходит и что оно производит, и века прошли прежде, чем подумали
о приложении его. Спириты же, напротив, начали с того, что столики им пишут и духи к ним приходят, а потом уже стали
говорить, что это есть
сила неизвестная.
Как ни старался Левин преодолеть себя, он был мрачен и молчалив. Ему нужно было сделать один вопрос Степану Аркадьичу, но он не мог решиться и не находил ни формы, ни времени, как и когда его сделать. Степан Аркадьич уже сошел к себе вниз, разделся, опять умылся, облекся в гофрированную ночную рубашку и лег, а Левин все медлил у него в комнате,
говоря о разных пустяках и не будучи в
силах спросить, что хотел.
— Мы здесь не умеем жить, —
говорил Петр Облонский. — Поверишь ли, я провел лето в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым человеком. Увижу женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка —
сила, бодрость. Приехал в Россию, — надо было к жене да еще в деревню, — ну, не поверишь, через две недели надел халат, перестал одеваться к обеду. Какое
о молоденьких думать! Совсем стал старик. Только душу спасать остается. Поехал в Париж — опять справился.
Бедная старушка, привыкшая уже к таким поступкам своего мужа, печально глядела, сидя на лавке. Она не смела ничего
говорить; но услыша
о таком страшном для нее решении, она не могла удержаться от слез; взглянула на детей своих, с которыми угрожала ей такая скорая разлука, — и никто бы не мог описать всей безмолвной
силы ее горести, которая, казалось, трепетала в глазах ее и в судорожно сжатых губах.
Напрасно страх тебя берет, // Вслух, громко
говорим, никто не разберет. // Я сам, как схватятся
о камерах, присяжных, //
О Бейроне, ну
о матерьях важных, // Частенько слушаю, не разжимая губ; // Мне не под
силу, брат, и чувствую, что глуп. // Ах! Alexandre! у нас тебя недоставало; // Послушай, миленький, потешь меня хоть мало; // Поедем-ка сейчас; мы, благо, на ходу; // С какими я тебя сведу // Людьми!!!.. уж на меня нисколько не похожи, // Что за люди, mon cher! Сок умной молодежи!