Неточные совпадения
Солнце, совсем спускаясь к закату, слабо освещало бледно-оранжевым светом окна и трепетно отражалось
на противоположных стенах. Одни
комнаты были совершенно пусты,
в других оставалась кое-какая мебель, закрытая или простынями, или просто рогожами. Только одни
кровати не были ничем покрыты и производили неприятное впечатление своими пустыми досками.
Доктор, пройдя первую
комнату, кликнул вполголоса Арапова и Персиянцева; никто не отзывался. Он нащупал араповскую
кровать и диван, — тоже никого нет. Розанов толкнул дверь
в узенький чуланчик. Из-под пола показалась светлая линия. Наклонясь к этой линии, Розанов взялся за железное кольцо и приподнял люк погреба. Из творила
на него пахнуло сыростью, а трепетный свет из ямы
в одно мгновение погас, и доктора окружила совершенная тьма и сверху, и снизу, и со всех сторон.
Оставшись один, Арапов покусал губы, пожал лоб, потом вошел
в чуланчик, взял с полки какую-то ничтожную бумажку и разорвал ее; наконец, снял со стены висевший над
кроватью револьвер и остановился, смотря то
на окно
комнаты, то
на дуло пистолета.
В доме шептались, как при опасном больном. Няня обряжала нанятую для Лизаветы Егоровны
комнату; сама Лиза молча лежала
на кровати Евгении Петровны. У нее был лихорадочный озноб.
Неточные совпадения
После полудня она начала томиться жаждой. Мы отворили окна — но
на дворе было жарче, чем
в комнате; поставили льду около
кровати — ничего не помогало. Я знал, что эта невыносимая жажда — признак приближения конца, и сказал это Печорину. «Воды, воды!..» — говорила она хриплым голосом, приподнявшись с постели.
Накануне погребения, после обеда, мне захотелось спать, и я пошел
в комнату Натальи Савишны, рассчитывая поместиться
на ее постели,
на мягком пуховике, под теплым стеганым одеялом. Когда я вошел, Наталья Савишна лежала
на своей постели и, должно быть, спала; услыхав шум моих шагов, она приподнялась, откинула шерстяной платок, которым от мух была покрыта ее голова, и, поправляя чепец, уселась
на край
кровати.
В комнате было темно, он лежал
на кровати, закутавшись, как давеча,
в одеяло, под окном выл ветер.
Блестели золотые, серебряные венчики
на иконах и опаловые слезы жемчуга риз. У стены — старинная
кровать карельской березы, украшенная бронзой, такие же четыре стула стояли посреди
комнаты вокруг стола. Около двери,
в темноватом углу, — большой шкаф, с полок его, сквозь стекло, Самгин видел ковши, братины, бокалы и черные кирпичи книг, переплетенных
в кожу. Во всем этом было нечто внушительное.
Пузатый комод и
на нем трюмо
в форме лиры, три неуклюжих стула, старенькое
на низких ножках кресло у стола, под окном, — вот и вся обстановка
комнаты. Оклеенные белыми обоями стены холодны и голы, только против
кровати — темный квадрат небольшой фотографии: гладкое, как пустота, море, корма баркаса и
на ней, обнявшись, стоят Лидия с Алиной.