Неточные совпадения
У нее
бывает почти
весь город, и она каждого встречает без всякого лицезрения, с тем же спокойным достоинством, с тою же сдержанностью, с которою она теперь смотрит на медленно подъезжающий к ней экипаж с двумя милыми ей девушками.
— Брат очень состарился, а мать
все котят чешет, как и в старину,
бывало.
— Нет, я так говорю; легче как будто, а то,
бывало, у нас
все шнурки да шнурочки.
— Как вам сказать? — отвечала Феоктиста с самым простодушным выражением на своем добром, хорошеньком личике. —
Бывает, враг смущает человека,
все по слабости по нашей. Тут ведь не то, чтоб как со злости говорится что или делается.
— Нет, обиды чтоб так не было, а
все, разумеется, за веру мою да за бедность сердились,
все мужа,
бывало, урекают, что взял неровню; ну, а мне мужа жаль, я,
бывало, и заплачу. Вот из чего было,
все из моей дурости. — Жарко каково! — проговорила Феоктиста, откинув с плеча креповое покрывало.
В деревнях мало таких индифферентных людей, и то
всего чаще это
бывают или барышни, или барыни.
Бывало, что ни читаешь,
все это находишь так в порядке вещей и сам понимаешь, и с другим станешь говорить, и другой одинаково понимает, а теперь иной раз читаешь этакую там статейку или практическую заметку какую и чувствуешь и сознаешь, что давно бы должна быть такая заметка, а как-то, бог его знает…
— А у нас-то теперь, — говорила бахаревская птичница, — у нас скука престрашенная… Прямо сказать, настоящая Сибирь, как есть Сибирь. Мы словно как в гробу живем. Окна в доме заперты, сугробов нанесло, что и не вылезешь: живем старые да кволые. Все-то наши в городе, и таково-то нам часом
бывает скучно-скучно, а тут как еще псы-то ночью завоют, так инда даже будто как и жутко станет.
Уйдут,
бывало, ежедневные посетители, рассказав такой или другой случай, выразив ту или другую мысль, а эта мысль или этот рассказ копошатся в молодой головке, складываются в ней
все определеннее, формулируются стройно выраженным вопросом и предстают на строгий, беспристрастный суд, не сходя с очереди прежде, чем дождутся обстоятельного решения.
Иногда ей
бывало жалко Женни и вообще даже жалко
всего этого простенького мирка; но что же был этот мирок перед миром, который где-то носился перед нею, мир обаятельный, свободный и правдивый?
— Ты того, Петруха… ты не этого… не падай духом.
Все, брат, надо переносить. У нас в полку тоже это случилось. У нас раз этого ротмистра разжаловали в солдаты. Разжаловали, пять лет был в солдатах, а потом отличился и опять пошел: теперь полицеймейстером служит на Волге; женился на немке и два дома собственные купил. Ты не огорчайся: мало ли что в молодости
бывает!
— Крепкие старики, — объяснял щеголь. — Упрямы
бывают, но крепкие, настоящие люди, своему отечеству патриоты. Я, разумеется, человек центральный; я, можно сказать, в самом центре нахожусь: политику со
всеми веду, потому что у меня
все расчеты и отправки, и со всякими людьми я имею обращение, а только наши старики — крепкие люди: нельзя их ничем покорить.
— Да постойте, я сам еще его не знаю:
всего раз один видел. Вот, дайте срок,
побываю, тогда и улажу как-нибудь.
«
Все это как-то… нелепо очень… А впрочем, — приходило ему опять в голову, — что ж такое? Тот такой человек, что его не оплетешь, а как знать, чего не знаешь. По началу конец точно виден, ну да и иначе
бывает».
— Да как же не верить-то-с? Шестой десяток с нею живу, как не верить? Жена не верит, а сам я, люди, прислуга, крестьяне, когда я
бываю в деревне:
все из моей аптечки пользуются. Вот вы не знаете ли, где хорошей оспы на лето достать? Не понимаю, что это значит! В прошлом году пятьдесят стеклышек взял, как ехал. Вы сами посудите, пятьдесят стеклышек — ведь это не безделица, а царапал, царапал
все лето, ни у одного ребенка не принялась.
Там,
бывало, по крайней мере
все его знали; там был Вязмитинов, веселый Зарницын, кроткий Петр Лукич, приветливая, добрая Женни.
Доктор сидел в вицмундире, как возвратился четыре дня тому назад из больницы, и завивал в руках длинную полоску бумажки. В нумере
все было в порядке, и сам Розанов тоже казался в совершенном порядке: во
всей его фигуре не было заметно ни следа четырехдневного пьянства, и лицо его смотрело одушевленно и опрятно. Даже оно было теперь свежее и счастливее, чем обыкновенно. Это
бывает у некоторых людей, страдающих запоем, в первые дни их болезни.
Ольга Александровна несколько раз пробовала заводить его, заговаривая с ребенком, какие
бывают хорошие мужья и отцы и какие дурные, причем обыкновенно
все дурные были похожи капля в каплю на Розанова; но Розанов точно не понимал этого и оставался невозмутимо спокойным.
— Да то ж вот
все, как и знаешь, как и прежде
бывало: моркотно молоденькой, — нигде места не найдем.
— Хороший, Анна Львовна, да только все-таки лучше подождемте. Он может здесь
бывать, но не жить пока… понимаете, пока мы не окрепли. А тогда
всех, и его и
всех, кто у него живет,
всех примем. До тех пор вот Грабилину уступим три комнаты: он один может платить за три.
Лиза вообще в последнее время редкий день не
бывала у Женни, где собирались
все известные нам лица: Полинька, Розанов, Райнер и Лиза. Здесь они проводили время довольно не скучно и вовсе не обращали внимания на являвшегося букою Николая Степановича.
— А за то, что нынче девки не в моде. Право, посмотришь, свет-то навыворот пошел.
Бывало, в домах ли где, в собраниях ли каких, видишь, все-то кавалеры с девушками, с барышнями, а барышни с кавалерами, и таково-то славно, таково-то весело и пристойно. Парка парку себе отыскивает. А нынче уж нет!
Все пошло как-то таранты на вон.
Все мужчины, как идолы какие оглашенные,
все только около замужних женщин так и вертятся, так и кривляются, как пауки; а те тоже чи-чи-чи! да га-га-га! Сами на шею и вешаются.
— Да ведь это
все так
бывает!
— Помилуйте, да мало ли чего на свете не
бывает, нельзя же
все так прямо и рассказывать. Журнал читается в семействах, где есть и женщины, и девушки, нельзя же нимало не щадить их стыдливости.