Неточные совпадения
Глафира опять
рассмеялась и затем серьезнейшим и спокойным тоном прочитала своему
собеседнику нотацию за его недоверие к ней и недальновидность.
Бодростина весело
рассмеялась и заметила своему
собеседнику, что он неосторожно богохульствует, порицая совершенство творения, чего ему, как спириту, делать не надлежит; но он категорически опроверг это обвинение и доказал, что именно как спирит-то он и прав, потому что признает планету и обитающие на ней организмы еще в периоде самого раннего развития и верит, что в далеком или в недалеком будущем воспоследуют усовершенствования, при которых нынешняя и все более и более усиливающаяся власть женщин над мужчинами упразднится.
Собеседники снова вместе
засмеялись и Бодростина, не отрицая настояний Жозефа, что он «скверно создан», отвечала, что женщины гораздо покорнее мужчин воле Промысла, устроившего все так, как оно устроено, и затем прямо поворотила речи к насущному вопросу дня, то есть к тому, как быть с собою злополучному Иосафу?
Неточные совпадения
В конце концов художественная литература являлась пред ним как
собеседник неглупый, иногда — очень интересный,
собеседник, с которым можно было спорить молча, молча
смеяться над ним и не верить ему.
Слуга подходил ко всем и протягивал руку: я думал, что он хочет отбирать пустые чашки, отдал ему три, а он чрез минуту принес мне их опять с теми же кушаньями. Что мне делать? Я подумал, да и принялся опять за похлебку, стал было приниматься вторично за вареную рыбу, но
собеседники мои перестали действовать, и я унялся. Хозяевам очень нравилось, что мы едим; старик ласково поглядывал на каждого из нас и от души
смеялся усилиям моего соседа есть палочками.
Людмила захохотала. Смех ее был, как всегда, словно сплетен со сладостными и страстными веселиями.
Смеясь, она сильно краснела, глаза становились у нее шаловливыми, виноватыми, и взор их убегал от
собеседников. Саша смутился, спохватился, начал оправдываться:
А его
собеседник, сдвинув шляпу на ухо, открыто и громко
смеется и сквозь смех говорит:
Такого рода чтение, конечно, обещало самое богатое развитие и совсем не походило на то бессознательное пристрастие к французам, над которым так много
смеялся «
Собеседник».