Неточные совпадения
Но особенно посчастливилось Павлу Николаевичу сблизиться с мужем Глафиры, благодаря княгине Казимире, которая очаровала Бодростина с первой же встречи у Кишенского, залучившего к себе Михаила Андреевича для ознакомления с одною
из тех афер, которыми ловкие
столичные люди как сетями улавливают заезжих в столицу предприимчивых людей провинциальных.
Александра Ивановна увидала их только за столом и не могла перестать удивляться, что ни Ворошилов вовсе не похож на помещика, а весь типичный петербургский чиновник старинного закала, ни Перушкин не отвечает приданной ему землемерской профессии, а имеет все приемы и замашки
столичного мещанина
из разряда занимающихся хождением по делам.
Неточные совпадения
— Это он в Иерусалим идет, братцы, с детьми, с родиной прощается, всему миру поклоняется,
столичный город Санкт-Петербург и его грунт лобызает, — прибавил какой-то пьяненький
из мещан.
От этих людей Самгин знал, что в городе его считают «
столичной штучкой», гордецом и нелюдимом, у которого есть причины жить одиноко, подозревают в нем человека убеждений крайних и, напуганные событиями пятого года, не стремятся к более близкому знакомству с человеком
из бунтовавшей Москвы.
На прощанье Агриппина Филипьевна даже с некоторой грустью дала заметить Привалову, что она, бедная провинциалка, конечно, не рассчитывает на следующий визит дорогого гостя, тем более что и в этот успела наскучить, вероятно, до последней степени; она, конечно, не смеет даже предложить
столичному гостю завернуть как-нибудь на один
из ее четвергов.
Остальное помещение клуба состояло
из шести довольно больших комнат, отличавшихся большей роскошью сравнительно с обстановкой нижнего этажа и танцевального зала; в средней руки
столичных трактирах можно встретить такую же вычурную мебель, такие же трюмо под орех, выцветшие драпировки на окнах и дверях. Одна комната была отделана в красный цвет, другая — в голубой, третья — в зеленый и т. д. На диванчиках сидели дамы и мужчины, провожавшие Привалова любопытными взглядами.
Бумага, поданная ею, была то самое письмо Мити
из трактира «
Столичный город», которое Иван Федорович называл «математической» важности документом.