Возьмет книгу, все равно какую, и оставит ее без сожаления; ляжет и уснет
где ни попало и когда угодно; ест все без разбора, особенно фрукты.
Барана, разумеется, притащат, вина, меду нальют, и вновь пьяные башкирцы поют, пляшут и спят,
где ни попало…
Дорога, размытая осенними ливнями, обратилась в сплошную топь; стада волов, которых прогоняют обыкновенно без разбора,
где ни попало, замесили ее и делали решительно непроходимою; стоило только зазеваться раз, чтобы окончательно посадить и лошадь и воз или самому завязнуть.
А между тем в городе толковали, что несколько гвардейских полков заявляют сильное движение в пользу студентов и положительно отказываются идти, если их пошлют против них; что студентов и многих других лиц то и дело арестовывают, хватают и забирают
где ни попало и как ни попало, и днем, и ночью, и дома, и в гостях, и на улице, что министр не принял университетской депутации с адресом.
Неточные совпадения
Сюда! за мной! скорей! скорей! // Свечей побольше, фонарей! //
Где домовые? Ба! знакомые всё лица! // Дочь, Софья Павловна! страмница! // Бесстыдница!
где! с кем!
Ни дать
ни взять она, // Как мать ее, покойница жена. // Бывало, я с дражайшей половиной // Чуть врознь — уж где-нибудь с мужчиной! // Побойся бога, как? чем он тебя прельстил? // Сама его безумным называла! // Нет! глупость на меня и слепота
напала! // Всё это заговор, и в заговоре был // Он сам, и гости все. За что я так наказан!..
В будни она ходила в простом шерстяном или холстинковом платье, в простых воротничках, а в воскресенье непременно нарядится, зимой в шерстяное или шелковое, летом в кисейное платье, и держит себя немного важнее, особенно до обедни, не сядет
где попало, не примется
ни за домашнее дело,
ни за рисование, разве после обедни поиграет на фортепиано.
«На берег кому угодно! — говорят часу во втором, — сейчас шлюпка идет». Нас несколько человек село в катер, все в белом, — иначе под этим солнцем показаться нельзя — и поехали, прикрывшись холстинным тентом; но и то жарко: выставишь нечаянно руку, ногу, плечо — жжет. Голубая вода не струится нисколько; суда, мимо которых мы ехали, будто
спят:
ни малейшего движения на них; на палубе
ни души. По огромному заливу кое-где ползают лодки, как сонные мухи.
Что за плавание в этих печальных местах! что за климат! Лета почти нет: утром
ни холодно,
ни тепло, а вечером положительно холодно. Туманы скрывают от глаз чуть не собственный нос. Вчера
палили из пушек, били в барабан, чтоб навести наши шлюпки с офицерами на место,
где стоит фрегат. Ветра большею частию свежие, холодные, тишины почти не бывает, а половина июля!
«Какое наслаждение, после долгого странствования по морю, лечь
спать на берегу в постель, которая не качается,
где со столика ничего не
упадет,
где над вашей головой не загремит
ни бизань-шкот,
ни грота-брас,
где ничто не шелохнется!..» — думал я… и вдруг вспомнил, что здесь землетрясения — обыкновенное, ежегодное явление. Избави Боже от такой качки!