Вечером приехал отец. Он был очень миловидный и совсем еще не старый — не более лет
пятидесяти двух или трех. Манера держаться у него была военная, и он был в отставном военном сюртуке, со шпорами, но без усов. Мы его никогда ранее не видали и потому не заметили, как он вошел в комнату сына, а узнали его уже тогда, когда он оттуда вышел.
Таким образом составилась довольно объемистая тетрадь, заключавшая в себе три тысячи шестьсот
пятьдесят две строчки (два года было високосных), на которую он не без гордости указывал посетителям, прибавляя притом:
Нанята была в аристократической Итальянской квартира с двумя отделениями: одно для князя, другое для жениха, которого он, между прочим, ссудил маленькой суммой, тысячи в две серебром, и вместе с тем — больше, конечно, для памяти — взял с него вексель в
пятьдесят две тысячи.
— Карт в игре —
пятьдесят две… В городе, в моём участке, тысячи людей, и я знаю из них несколько сотен. Знаю, кто с кем живёт, кто где служит. А ведь люди меняются — карты всегда одни и те же…
Неточные совпадения
Место это давало от семи до десяти тысяч в год, и Облонский мог занимать его, не оставляя своего казенного места. Оно зависело от
двух министерств, от одной дамы и от
двух Евреев, и всех этих людей, хотя они были уже подготовлены, Степану Аркадьичу нужно было видеть в Петербурге. Кроме того, Степан Аркадьич обещал сестре Анне добиться от Каренина решительного ответа о разводе. И, выпросив у Долли
пятьдесят рублей, он уехал в Петербург.
Ну-с, итак: восемь гривен картуз,
два рубля двадцать пять прочее одеяние, итого три рубля пять копеек; рубль
пятьдесят сапоги — потому что уж очень хорошие, — итого четыре рубля
пятьдесят пять копеек, да пять рублей все белье — оптом сторговались, — итого ровно девять рублей
пятьдесят пять копеек.
Он сел за зеленый стол с умеренным изъявлением удовольствия и кончил тем, что обыграл Базарова на
два рубля
пятьдесят копеек ассигнациями: в доме Арины Власьевны и понятия не имели о счете на серебро…
В Дрездене, на Брюлевской террасе, между
двумя и четырьмя часами, в самое фешенебельное время для прогулки, вы можете встретить человека лет около
пятидесяти, уже совсем седого и как бы страдающего подагрой, но еще красивого, изящно одетого и с тем особенным отпечатком, который дается человеку одним лишь долгим пребыванием в высших слоях общества.
Двадцать пять верст показались Аркадию за целых
пятьдесят. Но вот на скате пологого холма открылась наконец небольшая деревушка, где жили родители Базарова. Рядом с нею, в молодой березовой рощице, виднелся дворянский домик под соломенною крышей. У первой избы стояли
два мужика в шапках и бранились. «Большая ты свинья, — говорил один другому, — а хуже малого поросенка». — «А твоя жена — колдунья», — возражал другой.