Неточные совпадения
Там, запершись на ключ,
находились теперь наш полковой командир, наш ротмистр и виновник всех наших сегодняшних
бед, Август Матвеич. Они вошли
в эту комнату по приглашению полковника, и о чем они там хотели говорить — никому не было известно. Три офицера и батюшка заняли ближайшую к комнате позицию сами — по собственному побуждению и по собственной предусмотрительности, из опасения, чтобы не оставить своих беспомощными
в случае, если объяснения примут острый характер.
Неточные совпадения
Кроме того,
беда одна не ходит, и дела об устройстве инородцев и об орошении полей Зарайской губернии навлекли на Алексея Александровича такие неприятности по службе, что он всё это последнее время
находился в крайнем раздражении.
Было, я думаю, около половины одиннадцатого, когда я, возбужденный и, сколько помню, как-то странно рассеянный, но с окончательным решением
в сердце, добрел до своей квартиры. Я не торопился, я знал уже, как поступлю. И вдруг, едва только я вступил
в наш коридор, как точас же понял, что стряслась новая
беда и произошло необыкновенное усложнение дела: старый князь, только что привезенный из Царского Села,
находился в нашей квартире, а при нем была Анна Андреевна!
Странно, что все эти переговоры и пересуды не доходили только до самого Полуянова. Он, заручившись благодарностью Шахмы, вел теперь сильную игру
в клубе. На
беду, ему везло счастье, как никогда. Игра шла
в клубе
в двух комнатах старинного мезонина. Полуянов заложил сам банк
в три тысячи и метал. Понтировали Стабровский, Ечкин, Огибенин и Шахма.
В числе публики
находились Мышников и доктор Кочетов. Игра шла крупная, и Полуянов загребал куши один за другим.
Я был на один шаг от опасности, и ежели не попался
в беду, то обязан этим лишь тому, что Дерунов сам еще не вполне обнял всю обширность полномочий, которые
находятся в его распоряжении.
Я уж не впервые слышу эту угрозу из уст Лукьяныча. Всякий раз, как я приезжаю
в Чемезово, он считает своим долгом пронзить меня ею. Мало того: я отлично знаю, что он никогда не решится привести эту угрозу
в действие, что с его стороны это только попытка уязвить меня, заставить воспрянуть духом, и ничего больше. И за всем тем, всякий раз, как я слышу эту просьбу «ослобонить», я невольно вздрагиваю при мысли о той беспомощности,
в которой я
найдусь, если вдруг, паче чаяния, стрясется надо мной такая
беда.