Неточные совпадения
Вековечкин французов иначе и не называл, как «
проклятые», но владыка смягчал это и в согласии с Фонвизиным говорил, что довольно просто внушать, что, «по природе своей сей
народ весьма скотиноват и легко зазёвывается».
— Старатели… пхе!.. Хочется вам с этими пьяницами дело иметь! — не раз говорил мне Бучинский — он никак не мог понять, что меня могло тянуть к старателям. — Самый
проклятый народ… Я говорю вам. В высшем градусе безнравственный народ… Да!.. И живут как свиньи… Им только дай горилки, а тут бери с него все: он вам и золото продаст, и чужую лошадь украдет, и даже собственную жену приведет… Я вам говорю!..
«Экой
проклятый народ, — твердил он, размахивая толстыми своими руками, — лентяй на лентяе; только вот и на уме, как бы отхватать скорее свои нивы, завалиться на печку да дрыхнуть без просыпу… до чужого дела ему и нуждушки нет… бестия народ, лентяй народ, плут народ!»
— У-уф, матушка Анна Андреевна, умаялся совсем с этим
проклятым народом, — произнес Никита Федорыч, садясь к окну в широкие старинные кресла.
Неточные совпадения
Вишь ты,
проклятый иудейский
народ!
Дико́й. Что ж ты, украдешь, что ли, у кого? Держите его! Этакой фальшивый мужичонка! С этим
народом какому надо быть человеку? Я уж не знаю. (Обращаясь к
народу.) Да вы,
проклятые, хоть кого в грех введете! Вот не хотел нынче сердиться, а он, как нарочно, рассердил-таки. Чтоб ему провалиться! (Сердито.) Перестал, что ль, дождик-то?
— Тьфу!.. — отплюнулся Родион Потапыч, стараясь не глядеть на
проклятое место. — Вот, баушка, до чего мы с тобой дожили: не выходит
народ из кабака… Днюют и ночуют у Ермошки.
И
народ бежал встречу красному знамени, он что-то кричал, сливался с толпой и шел с нею обратно, и крики его гасли в звуках песни — той песни, которую дома пели тише других, — на улице она текла ровно, прямо, со страшной силой. В ней звучало железное мужество, и, призывая людей в далекую дорогу к будущему, она честно говорила о тяжестях пути. В ее большом спокойном пламени плавился темный шлак пережитого, тяжелый ком привычных чувств и сгорала в пепел
проклятая боязнь нового…
«А! Подойду к первому, возьму косу из рук, взмахну раз-другой, так тут уже и без языка поймут, с каким человеком имеют дело… Да и
народ, работающий около земли, должен быть проще, а паспорта, наверное, не спросят в деревне. Только когда, наконец, кончится этот
проклятый город?..»