Неточные совпадения
Все бы это
тем и кончилось, но тут я-то вышла приказанье исполнить, а эта, вторая-то горничная,
начала княгине на ее вопросы отвечать, да и брякнула, что Грайвороне мушкет палец оторвал и лицо опалил.
И она у него, эта его рожа страшная, точно, сама зажила, только, припалившись еще немножечко, будто почернее стала, но пить он не перестал, а только все осведомлялся, когда княгиня встанет, и как узнал, что бабинька велела на балкон в голубой гостиной двери отворить,
то он под этот день немножко вытрезвился и в печи мылся. А как княгиня сели на балконе в кресло, чтобы воздухом подышать, он прополз в большой сиреневый куст и оттуда, из самой середины,
начал их, как перепел, кликать.
Как понятно мне
то, что Данте рассказывает об одном миниатюристе XIII века, который,
начав рисовать изображения в священной рукописи, чувствовал, что его опытная рука постоянно дрожит от страха, как бы не испортить миниатюрные фигуры.
С этих-то пор Ольга Федотовна
начала «садиться при княгине», сначала только для
того, чтобы прогонять вместе с нею сон, следя за неустанным движением «тирана жизни», а потом и в некоторых других случаях, когда княгиня предпочитала иметь пред собою Ольгу Федотовну более в качестве друга сердца, чем в качестве слуги.
Марья Николаевна, введя богослова с философом, сама стала у порога, а
те сейчас же вышли на середину комнаты и
начали пред бабушкой декламировать, сначала философ по-гречески, а потом богослов по-латыни.
Она была в положении
того неопытного чародея, который, вызвав духов, не знал, как заставить их опять спрятаться. На выручку ее подоспел Монтрозка, который, завидев ее с крыльца, подбежал к ней с радостным воем. Ольга Федотовна
начала ласкать Патрикеева пуделя и, быстро вскочив на крыльцо, скрылась в темных сенях.
А как только гости вслед за княгинею парами в зал вступят и сядут, он молча глаз человеку сделает,
тот сейчас крышку с чаши долой, а он и
начнет большою ложкой разливать…
Теперь она, оставшись одинокою, озаботилась всесторонним поднятием уровня своих экономических дел и
начала это с самой живой силы крепостного права,
то есть с крестьян.
Гость конфузился и, бормоча что-нибудь вроде
того, что «не заметил», спешил поправить свою ошибку. Но бабушка удерживала пред собою гостя,
начиная пред ним пространно извиняться...
Однако все это весьма естественно кончилось
тем, что супруги к исходу своего медового месяца стали изрядно скучать, и Дон-Кихот Рогожин велел Зинке запрячь своих одров в тарантас и поехал с женою в церковь к обедне. Тут он налетел на известный случай с Грайвороной, когда бедный трубач, потеряв рассудок, подошел к иконостасу и, отлепив от местной иконы свечу,
начал при всех закуривать пред царскими вратами свою трубку.
Граф полюбопытствовал, как и отчего княгиня укрывает Дон-Кихота, а бабушка ему все это рассказала и
тем до
того оживила беседу, что граф
начал смеяться, и шутить, и повторять рогожинское присловье: «перервать можно, а вывернуть нельзя».
Бабушка, разумеется, тоже была на этих собраниях с дочерью и с Ольгою Федотовной, которая находилась в гардеробных комнатах. Результатом первого же из этих съездов было
то, что княгиня совсем против желания попала в очень большой круг знакомств, имевших
то необыкновенное
начало, что здесь не родители знакомили детей, а дети сводили и сближали своих родителей.
С дьяконицей, Марьей Николаевной, Gigot тоже никак не мог разговориться: он много раз к ней подсосеживался и много раз
начинал ей что-то объяснять и рассказывать, но
та только тупо улыбалась да пожимала плечами и, наконец, однажды, увидев, что Gigot, рассказывая ей что-то, приходит в большое оживление, кричит, машет руками и, несмотря на ее улыбки и пожиманье плечами, все-таки не отстает от нее, а, напротив, еще схватил ее за угол ее шейного платка и
начал его вертеть, Марья Николаевна так этого испугалась, что сбросила с себя платок и, оставив его в руках Gigot, убежала от него искать спасения.
Такое вмешательство до
того бесило дворянина, что он в досаде смешивал карты и, стиснув их в руке, или сидел молча, пока Gigot, потеряв терпение, отходил от него прочь, или же
начинал вдруг креститься и читать «Да воскреснет бог», отплевываясь от Gigot, как от черта.
Такой был зажига, подскочит и
начнет указывать, что будто не так
ту или эту карту переложил, ну и пойдет опять дым коромыслом.
Этим для меня объясняются многие несообразности и противоречия в его жизни,
начиная с
того, например, что, не оказывая никакого сожаления Gigot, он опасно заболел от огорчения, когда бедный француз умер.
Та первая подала бабушке руку, но взглянула ей не в лицо, а через плечо, далее. Она, очевидно, искала глазами княжну, но, не видя ее, должна была
начать разговор с княгинею...
Когда что-нибудь можно остановить до
начала — так это не называется поздно, а что до неловкости,
то разве такие соображения могут руководить поступками большой важности.
— Надо, значит,
начать с
того, что на многое, почитаемое за важное, взять и положить крест.
Она стала бояться
тех, которые ее боялись, и Фотий
начал являться ей во сне и стучать костылем.
Неточные совпадения
Один из них, например, вот этот, что имеет толстое лицо… не вспомню его фамилии, никак не может обойтись без
того, чтобы, взошедши на кафедру, не сделать гримасу, вот этак (делает гримасу),и потом
начнет рукою из-под галстука утюжить свою бороду.
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за дело, чтоб он знал полезное. А ты что? —
начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за
то, что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Марья Антоновна. Право, маменька, все смотрел. И как
начал говорить о литературе,
то взглянул на меня, и потом, когда рассказывал, как играл в вист с посланниками, и тогда посмотрел на меня.
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и
того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и
начните.
Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад
тому пять лет была ассигнована сумма,
то не позабыть сказать, что
начала строиться, но сгорела.