Неточные совпадения
Бабушка вспомнила, что девушка, которая изображалась рядом с ее дочерью на одном полотне, далеко уступала
княжне по красоте
лица и по формам тела.
Тетушка Анастасия была очень хороша: она par trait [Чертами
лица (франц.)] напоминала самоё княгиню, хотя совсем была на нее не похожа par expression: [Выражением (франц.)] в ее выражении не было той милоты, которая располагала и влекла к княгине всякого человека, ценящего в другом благородные свойства души, но тем не менее
княжна была очень красива.
Яркая красота выдающейся вперед
княжны тотчас с первого взгляда останавливала на себе глаза зрителя, и тихая прелесть другого
лица тогда оставалась как бы незаметною; но чуть вы хотели окинуть беглым взглядом аксессуар, это таинственное
лицо словно встречалось с вами, оно как из ручья на вас глядело, и вы в него всматривались и не могли от него оторваться.
Та первая подала бабушке руку, но взглянула ей не в
лицо, а через плечо, далее. Она, очевидно, искала глазами
княжну, но, не видя ее, должна была начать разговор с княгинею...
До восьми лет он жил с своим младшим братом Димитрием и сестрою
княжною Настасьею Львовною под единственным надзором их матери, княгини Варвары Никаноровны, про которую по всей истине позволительно сказать, что ее можно было послать командовать полком и присутствовать не только в сенате, но даже и в синоде, и она нигде бы себя
лицом в грязь не уронила.
Оказывалось, например, что «таких ручек и ножек не может быть даже у принцессы»; что
лицо княжны показывает не более восьмнадцати лет; разобраны были самые сокровенные совершенства ее бренного тела, мельчайшие подробности ее туалета, и везде замечено что-нибудь в похвалу благодетельницы.
Лицо княжны то пылало вдруг загоравшимся румянцем, то бледнело, видимо, от внутреннего волнения, а глаза ее то искрились радостью, то подергивались дымкой грусти, то влагой истомы.
Когда цыганка примечала, что тень боязни снова набегала на
лицо княжны Лелемико, она произносила опять волшебное имя Волынского. Таким образом дошла до того, что могла взять ее руку… И мать с трепетом, с восторгом неописанным поцеловала руку своей дочери… О! как была она счастлива в этот миг!.. Она была награждена за все прошлые муки и за будущие.
Неточные совпадения
Толстый дворецкий, блестя круглым бритым
лицом и крахмаленным бантом белого галстука, доложил, что кушанье готово, и дамы поднялись. Вронский попросил Свияжского подать руку Анне Аркадьевне, а сам подошел к Долли. Весловский прежде Тушкевича подал руку
княжне Варваре, так что Тушкевич с управляющим и доктором пошли одни.
Когда Вронский опять навел в ту сторону бинокль, он заметил, что
княжна Варвара особенно красна, неестественно смеется и беспрестанно оглядывается на соседнюю ложу; Анна же, сложив веер и постукивая им по красному бархату, приглядывается куда-то, но не видит и, очевидно, не хочет видеть того, что происходит в соседней ложе. На
лице Яшвина было то выражение, которое бывало на нем, когда он проигрывал. Он насупившись засовывал всё глубже и глубже в рот свой левый ус и косился на ту же соседнюю ложу.
Княжна Варвара была тетка ее мужа, и она давно знала ее и не уважала. Она знала, что
княжна Варвара всю жизнь свою провела приживалкой у богатых родственников; но то, что она жила теперь у Вронского, у чужого ей человека, оскорбило ее за родню мужа. Анна заметила выражение
лица Долли и смутилась, покраснела, выпустила из рук амазонку и спотыкнулась на нее.
— Эта
княжна Мери прехорошенькая, — сказал я ему. — У нее такие бархатные глаза — именно бархатные: я тебе советую присвоить это выражение, говоря об ее глазах; нижние и верхние ресницы так длинны, что лучи солнца не отражаются в ее зрачках. Я люблю эти глаза без блеска: они так мягки, они будто бы тебя гладят… Впрочем, кажется, в ее
лице только и есть хорошего… А что, у нее зубы белы? Это очень важно! жаль, что она не улыбнулась на твою пышную фразу.
Дамы на водах еще верят нападениям черкесов среди белого дня; вероятно, поэтому Грушницкий сверх солдатской шинели повесил шашку и пару пистолетов: он был довольно смешон в этом геройском облачении. Высокий куст закрывал меня от них, но сквозь листья его я мог видеть все и отгадать по выражениям их
лиц, что разговор был сентиментальный. Наконец они приблизились к спуску; Грушницкий взял за повод лошадь
княжны, и тогда я услышал конец их разговора: