Ольга Федотовна ничего этого тогда не знала, да и к чему ей было знать что-нибудь в эти
блаженные минуты. Неодолимые противоречия, в примирении которых лежала развязка этого романического случая, и без того не замедлили подвергнуть сердце бедной девушки всем испытаниям несчастной любви.
Чем долее Левин косил, тем чаще и чаще он чувствовал минуты забытья, при котором уже не руки махали косой, а сама коса двигала за собой всё сознающее себя, полное жизни тело, и, как бы по волшебству, без мысли о ней, работа правильная и отчетливая делалась сама собой. Это были самые
блаженные минуты.
Нужно дожидаться ночи, чтобы опять дорваться до тех
блаженных минут, когда земля исчезает из-под ног и вместо четырех постылых стен перед глазами открывается беспредельная светящаяся пустота.
Блаженная минута!.. Закипел // Мой Александр, склонившись к деве спящей. // Он поцелуй на грудь напечатлел // И стан ее обвил рукой дрожащей. // В самозабвеньи пылком он не смел // Дохнуть… Он думал: «Тирза дорогая! // И жизнию и чувствами играя, // Как ты, я чужд общественных связей, — // Как ты, один с свободою моей, // Не знаю в людях ни врага, ни друга, — // Живу, чтоб жить как ты, моя подруга!
Неточные совпадения
Она вырвалась от него из-за занавесок. Митя вышел за ней как пьяный. «Да пусть же, пусть, что бы теперь ни случилось — за
минуту одну весь мир отдам», — промелькнуло в его голове. Грушенька в самом деле выпила залпом еще стакан шампанского и очень вдруг охмелела. Она уселась в кресле, на прежнем месте, с
блаженною улыбкой. Щеки ее запылали, губы разгорелись, сверкавшие глаза посоловели, страстный взгляд манил. Даже Калганова как будто укусило что-то за сердце, и он подошел к ней.
Два помещика отправлялись в Т., чтобы ликвидировать, и в ожидании
минуты, когда нужно будет предстать перед очи старшего нотариуса, пропускали по маленькой и с каким-то
блаженным видом сообщали друг другу предполагаемые результаты ликвидации.
Наконец подали жаркое; в ту самую
минуту, как все встали и отец дьякон затянул «о
блаженном успении», — в коридоре поднялась возня, послышались крики, которые совсем уничтожили эффект заупокойного возгласа.
Как это сделалось, я и сам не знаю, но я умоляю вас, почтеннейший Василий Петрович, и вас, почтеннейшая Варвара Михайловна, не отравляйте этой
блаженной для меня
минуты никаким замедлением вашего согласия; благословите детей ваших.
Хозяйка успокоилась, а Павел Петрович подозрительно, с неодобрением покосился на меня. И в следующую
минуту, когда он с
блаженным видом поднес к губам рюмку портвейна, я — раз! — выбил рюмку из-под самого его носа, два! — трахнул кулаком по тарелке. Осколки летят, Павел Петрович барахтается и хрюкает, барыни визжат, а я, оскалив зубы, тащу со стола скатерть со всем, что на ней есть, — это была преуморительная картина!