Входят Паратов (черный однобортный сюртук в обтяжку, высокие лаковые сапоги, белая фуражка, через плечо дорожная сумка), Робинзон (в плаще, правая пола закинута на левое плечо, мягкая
высокая шляпа надета набок), Кнуров, Вожеватов. Иван выбегает из кофейной с веничком и бросается обметать Паратова.
— Вечно глупые шутки, — со смехом вступилась другая дама в
высокой шляпе, блестевшая шелком, золотом и камнями.
Кучер хозяйской коляски, казавшийся очень важным в серой ливрее, въезжая в ворота, всякий раз должен был низко наклонять голову, чтобы ветки не сорвали его
высокую шляпу с позументной лентой и бантом…
Через сцену, опираясь на палочку, торопливо проходит Фирс, ездивший встречать Любовь Андреевну; он в старинной ливрее и в
высокой шляпе; что-то говорит сам с собой, но нельзя разобрать ни одного слова.
Неточные совпадения
(На малом
шляпа круглая, // С значком, жилетка красная, // С десятком светлых пуговиц, // Посконные штаны // И лапти: малый смахивал // На дерево, с которого // Кору подпасок крохотный // Всю снизу ободрал, // А
выше — ни царапины, // В вершине не побрезгует // Ворона свить гнездо.)
Бетси, одетая по крайней последней моде, в
шляпе, где-то парившей над ее головой, как колпачок над лампой, и в сизом платье с косыми резкими полосами на лифе с одной стороны и на юбке с другой стороны, сидела рядом с Анной, прямо держа свой плоский
высокий стан и, склонив голову, насмешливою улыбкой встретила Алексея Александровича.
На платформе раздалось Боже Царя храни, потом крики: ура! и живио! Один из добровольцев,
высокий, очень молодой человек с ввалившеюся грудью, особенно заметно кланялся, махая над головой войлочною
шляпой и букетом. За ним высовывались, кланяясь тоже, два офицера и пожилой человек с большой бородой в засаленной фуражке.
В косой вечерней тени кулей, наваленных на платформе, Вронский в своем длинном пальто и надвинутой
шляпе, с руками в карманах, ходил, как зверь в клетке, на двадцати шагах быстро поворачиваясь. Сергею Ивановичу, когда он подходил, показалось, что Вронский его видит, но притворяется невидящим. Сергею Ивановичу это было всё равно. Он стоял
выше всяких личных счетов с Вронским.
Господин этот приподнял свою соломенную
шляпу над вьющимися редкими волосами, открывая
высокий, болезненно покрасневший от
шляпы лоб.