Дневник провидицы

Флавия Майер (2025)

Верония — провидица, скрывающая собственный дар. Её предсказания, чаще всего о смерти, верны до последнего слова. Однажды Верония узнаёт, что её пророчества могут быть хорошими. Она перестаёт бояться дара и начинает говорит то, что видит на самом деле. Поначалу всё идёт хорошо, но однажды Верония предсказала переворот в стране. Каждое ее действие — это шаг на грани жизни и смерти, и ей кажется, что ничем хорошим это не закончится…

Часть 3. Король бубен

Жена чиновника снова явилась в салон через три дня. Она попросила Веронию погадать для нее, на что тотчас услышала положительный ответ. Покупатели в зале оглядывали гадалку рядом со знатной особой. Жена чиновника носила тончайший муслин, опоясанный белой лентой, который подчеркивал ее по-детски сложенное тело. Веронии только вчера исполнилось двадцать, но с тонкими чертами лица и в серых одеждах ощущала себя на пять лет старше своей клиентки. Она наверняка примерно одного возраста с ней. Верония вынула из шатлен карты и, мешая их в руке, со всей учтивостью обратилась к даме:

— Что хотите узнать у судьбы на этот раз? Или, возможно, вы хотите предупредить еще одну беду?

— Сегодня я желаю узнать больше о себе, — сказала она с таким изяществом и легкостью, какая свойственна великосветским дамам. — Не могли бы вы, мисс Шарлин, сделать расклад на мой нрав? Кофейная гуща ничего толкового мне не показала.

Верония пригласила даму сесть за стол напротив нее. Она достала колоду и разложила тринадцать карт рубашкой вниз. На каждой из четырех сторон стола было по три карты, когда как в центре лежала одна. Этот расклад позволял заглянуть в душу гадающего. Верония обратилась к картам на нижней и правой сторонах. Что же эта дама скрывает? Каждую из карт Верония видела как образы, из которых складывалась судьба женщины. Над головой у дамы была ясность. Дама пытливо смотрела на Веронию, что водила пальцами по раскладу.

— Вы действительно что-то видите в этих картах? — спросила дама. — Карты предназначены для игры, а в гаданиях они до невозможности сложны.

— Конечно, — ответила Верония и показала на нижний ряд. — К примеру, шестерка пик говорит о стабильности и уверенности в вашем сегодняшнем дне. Дама червей — это перемена в вашей жизни в прошлом, — Дама завороженно смотрела то на карты, то на гадалку. — Валет треф намекает на раскол и нечто переломное. Кажется, я раскрыла ваш секрет, не находите?

— Какой же? — приподняла дама брови.

— Вы сбежали из дома и женились по расчету. — Дама замялась, но тотчас вернула себе спокойствие. — В прошлом вы переехали в другой дом, что послужило расколом между вашими близкими. Видите, я достигла, как вы сами сказали, невозможной сложности.

— Настоящее вы тоже видите в этих картинках?

— Да, и сразу скажу, что вы удостоились большой удачи. — Верония указала на верхний ряд. — Король червей сообщает о теплом и большом доме, а король бубен на денежное счастье. Туз треф подкрепил во мне догадку, что ваш брак подарил вам уверенность в завтрашнем дне. Ничего дурного в будущем не ожидается: не вижу ни потерь, ни бед. Если учесть недовольства в стране, то ваша участь — подарок свыше.

— Да вы сивилла! — воскликнула дама и приблизилась к гадалке. — Я сдаюсь перед вами, ведь вы раскрыли мой секрет. Бродяги нынче совсем удручают. Они совсем обезумели и осмелились напасть на нас, близких ко двору. Когда они уже прислушаются к благоразумию и прекратят свои глупости? Право же, я скоро буду бояться выйти из дома.

— Подумайте еще раз. — Верония ткнула на отдельную от общего расклада карту. — Валет треф говорит, что вам свойственно спешить с выводами.

Она окинула леденящим взором даму. Пока она растрачивала деньги мужа на туалеты, мысли модисток крутились вокруг хлеба. Работающие держались за место, лишь бы не познать муки голода и сохранить крышу над головой. Многие жители Вириана постоянно ищут работу, а не найдя себе занятие, пополняют ряды бродяг. Высшим кругам незнакомы голод и работа за копейки. Законы, голос в политике и милость короля склоняются на их сторону. Они остаются глухими до бед простых людей.

— Вы презабавны, — рассмеялась дама. — Что вы еще обо мне знаете?

— Вы просили рассказать мне о вашем нраве, о нем говорит нижний ряд в раскладе. — Верония обратилась к нему. В нем карты рассказывали, что эта дама показывает другим. — На этой стороне выпали девятка треф, восьмерки бубен и червей. Если восьмерки в общей картине показывают открытость вашей души к новым впечатлениям, то девятка значит, что это кто-то отравляет.

Дама едва заметно усмехнулась. Расклад не открывал секрет, кто же этот человек, но Верония не могла оставить эту даму без ответа. Она владела еще одним способом увидеть будущее. Она взяла руку дамы и поднесла ее к серебряной чаше с водой. Благо, в магазине она всегда пустовала и потому могла составить ей службу. Гадалка уколола ей палец иглой, и две капли крови образовали подобие сердца, что разрывалось на две половинки.

Дама ошарашенно отдернула руку и жалобно сказала:

— Мисс Шарлин, вы забываетесь.

— Нисколько, — заключила Верония, глядя в чашу. — Я не сомневаюсь, что ваши чувства ослеплены мужем. Вы открываете свои чувства перед другими, но ваш муж губит ростки вашей светлой души.

Дама встрепенулась. К ней будто вернулись силы. Ее глаза напились блеском, а движения освободились от принуждения.

— П-правда? — едва подобрала слова дама. — Я и помыслить об этом не могла. Мой муж так дурно со мной поступает? Не может быть! Вы точно из нашего мира? Да, я нашла провидицу, — дама осеклась и тотчас напустила на себя благопристойность. Ее лицо приняло столь серьезный вид, что красота юности померкла в нем. — Что только не придет в голову призраку. Вы очень… очень… — дама еще раз окинула взором Веронию. После встречи с туманными глазами гадалки она чуть вздрогнула и продолжила: — …очень много знаете. Для вашего возраста вы слишком много знаете. Премного благодарю вас.

Дама вручила ей горсть монет и покинула ее.

Солнечные лучи озарили душу Веронии. Она высказала увиденное, но сомнения ее не отпускали. Если бы она была более податливой в словах, как ее подруга Лотти, то та дама бы не внесла в ее сердце такую смуту. Что, если в ней сгустилась тьма, которой она возбуждала чужие умы? Что, если она создана для того, чтобы лишь пугать других? Сердце Веронии заныло, но отступать от намерений она отказывалась. Ее предсказания никогда не ошибались. Эта мысль прояснила ее разум и придала сил. Верония сложила карты и направилась в главный зал.

Лотти тем временем сидела за отдельным столиком и шила у всех на виду. Она убедила хозяина, что когда она была у прилавка, то посетители обращали внимание на цветущею светло-рыжую модистку с озорными глазами. Будто ее яркая внешность привлекала внимание других и увеличивала продажи. Он посадил ее в бархатное кресло на видном месте и поручил носить на себе шляпы, сшитые по последней моде, и гадать посетителям. Лотти с гордо поднятой головой показывала модные туалеты и притягивала к себе любопытные взоры. Внимание раскрашивало ее лицо легкой улыбкой. Способ выставлять новый товар хозяин выбрал предельно удачный.

Верония уловила, как она собирала карты на столе. Видимо, она кому-то делала расклад. Пара посетителей только встала из-за стола. Когда они заметили Веронию, то откланялись и ушли. Неужели они ее знают? Лотти встретила подругу с улыбкой и указала на стул.

— Смотрю, дела твои идут благополучно. — Верония встала возле стола, отказавшись от стула.

— Конечно, — оживленно произнесла Лотти, которая сияла от радости. — Ты только посмотри на меня. Прелестный убор, не находишь? — Она поправила на голове высокую шляпу с узкими полями и обилием лент. — Шить при свете окна куда приятнее, чем в той полумрачной каморке. Хозяин говорит, что я радую глаз, но пусть не пресыщается мыслью, что даром пользуется моей красотой. Те особы, что только что ушли, узнали во мне мисс Палмер и добивались встречи с тобой.

— Со мной? — переспросила Верония. — Уверена, что ты преувеличила.

— Нисколько, — утвердительно сказала она. — Моя дражайшая подруга даже не подозревает о своем счастье быть известной. Знала бы ты, с каким огорчением они отозвались, когда узнали, что ты занята.

— Оттого ты предложила себя?

— Разумеется, — довольно улыбнулась она, — ведь я тоже даю прогнозы на будущее. Людей подкупило то, как верно ты предсказала чиновнику нападение по пути в Маттиас. Покупатели в последние два дня чаще приходят к мисс Шарлин и мисс Палмер не за покупками, а с просьбой погадать. Весь город судачит о необыкновенных предсказательницах из модного салона. Признайся, что мысль о славе греет твое сердечко.

— Право же, — замялась Верония. — Это слишком большая честь для меня.

— Ах, не скромничай, — растянула Лотти и чуть ближе придвинулась к подруге. — Ведь мы приближаемся к заветной цели. Знаешь, кого я имела честь принимать? Барона с женой!

— Надеюсь, ты сказала паре что-то вразумительное, — ровным тоном отозвалась Верония.

— Конечно, ведь это сущий пустяк, — начала она. — Они спросили меня о том, не пойдут ли они на виселицу. Я же сказала им, что всякие поездки в другие города приведут их к петле на шее, потому дала совет оставаться в городе. Как думаешь, я близка к правде?

— Да, — отозвалась Верония. — Эти слова дружат с логикой и здравым смыслом.

Она увидела группу сутулых людей за окном салона в потрепанных одеждах. Они морщились и яростно смотрели то на Лотти, то на салон.

— Кажется, — отозвалась Верония, — ты привлекаешь не только аристократов.

Лотти мельком посмотрела в окно и ответила с прежним спокойствием:

— Всего лишь нищие. Они тоже любят полюбоваться модными уборами. Таких зрителей я сегодня насчитала пару десятков.

Верония окинула бесстрастным взором людей за окном. Они все так же перешептывались, один из них тыкал пальцем в них. Серые тучи подобно мухам кружились над их головами и заставляли трепетать сердце гадалки. Предположение на сей счет у нее рождались дурные, и она тихо сказала:

— Сомневаюсь, что помыслы их чисты.

— Они завидуют нам, — вздернула нос Лотти. — Пусть моя дражайшая Верония отпустит всякие дурные мысли. В нашем мире так заведено, что улицы каждый день пополняются нищими. Нам же с тобой хватает проворства и ума добиться большего, чем они.

Лотти произнесла эти слова с большим рвением, хоть и могла оказаться на их месте. Она обладала печальной особенностью бедняков — преждевременной зрелостью. Споры с монахинями, унижения в пансионе, постоянные напоминания про даровой стол рано открыли ей глаза. Она взяла за правило самой налаживать связи и три года назад дала обещание, что будет вращаться среди знатных особ. Эта мысль пробудила в ней гордую улыбку.

— Если бы они разбили стекла и набросились на тебя, — гнетуще прошептала Верония, — то ты бы заговорила иначе.

— Пускай грабят салон, а не меня. Я же им ничего дурного не сделала. Если же подобная мысль и дерзнет их посетить, то я предвижу ее и переиграю их. Думаешь, я не докажу им, что являюсь такой же работягой? У меня на этот счет припасена парочка историй. Судьба развернется в мою сторону.

Верония нагнулась к подруге и приглушенно сказала:

— Я бы не питала такую уверенность. Случай расставит ситуацию выгодным для себя случаем. — Лотти хмыкнула. Верония продолжила: — Это мой дружеский совет на будущее. Все уже насладились твоей шляпкой, потому пойдем уже к себе.

— Да, уже вечереет. — Лотти взяла ткани и встала из-за стола. — Посетители уже расходятся, значит, и мне пора идти.

Они направились в свою каморку, Верония по пути обернулась и кинула взгляд в окно. Люди на улице до сих пор лорнировали их. Она ускорила шаг и потянула подругу за собой.

На следующий день Верония услышала поручение, которое сняло груз с ее души. Хозяин уведомил ее, как посетители говорили, что мисс Шарлин своим мрачным ореолом пугает их. Он освободил ее от обязанности отдавать готовые шляпки. Вместе с тем хозяин настоял бывать в публичной гостиной и развлекать гостей своим ремеслом каждый раз, когда они того захотят. Посетители часто заходили к ней не за модными шляпками, а за гаданием. Верония со спокойной душой исполнила его просьбу. Теперь она лишена чрезмерного внимания к себе, что успокоило ее душу.

Ровно в полдень Лотти привела в гостиную одну даму. Верония прервала свое шитье. Новая для нее особа носила платье из шелкового атласа алебастрового цвета, который оттенял ее припудренные блондинистые волосы. Белая муслиновая накидка прикрывала ее тонкую шею. Женщина слабо улыбнулась ей, хоть и обомлела от вида Веронии.

— Мисс Эссентри желает, чтобы ей погадали, — сказала Лотти подруге и едва сдержала улыбку. Как же смешно обращаться к ней с таким почтением!

— Для меня большая честь встретиться с вами, мисс Шарлин, — сказала мисс Эссентри с царской осанкой. — Леди Мерен очень лестно отзывалась о ваших способностях. Надеюсь, она нисколько не преувеличивала, когда назвала вас сивиллой.

— Поверьте, что нисколько, — довольно произнесла Лотти и подвела даму к столу. — Приготовьтесь к тому, что она увидит тайны вашего сердца. Ей даже известно, что у вас будет в будущем.

— Тогда пусть мисс Шарлин не терзает мое любопытство, — с улыбкой сказала дама. Ее звонкий голос резал слух Веронии. Она едва нашла силы, чтобы не поежиться. — И поведает о моем будущем.

Мисс Эссентри выложила на стол двадцать золотых монет. Лотти оперлась на стол и с замершим сердцем наблюдала за подругой. Верония перемешивала карты. Она слышала возле дамы рассеивающийся шум, среди которого узнала и ее голос. Он походил на музыку, радостные возгласы, потому Верония заключила, что это какое-то светское мероприятие. Мисс Эссентри сияла подобно солнцу, ее манеры были непринужденными, но при этом она сохраняла благопристойность.

— Вы часто посещаете свет, — сказала Верония, пока мешала карты, — и довольствуетесь его вниманием.

— Об этом многие знают, но я польщена, что моя слава распространилась на людей не моего круга, — подметила мисс Эссентри. — Леди Мерен рассказала о вас на танцевальном вечере. Многие в тот вечер доказывали, что в нашей стране не сыщешь истинную провидицу. Сколько я не посещала вечера в разных городах нашей страны, все уверены в одном: гадалки ничего серьезного не говорят. Я же им не верю и рассчитываю, что вы укрепите мои догадки.

— Значит, вы почтили своим присутствием разные города. Ваш дух подобен солнцу, что освещает то одно, то другое место.

— Да, я пользуюсь своим свободным положением. Все знают, что я быстро пресыщаюсь одним и тем же обществом. Никто не чувствует себя такой же свободной, как я.

Верония разложила три карты. Валет червей, туз треф и девятка пик вместе тотчас пояснили судьбу этой дамы. Недолго ей осталось упиваться вниманием людей из разных мест. Верония приглушенно сказала:

— Боюсь, что девятка пик расстроит ваши планы. Скоро вы ступите на твердую землю.

Мисс Эссентри улыбнулась и ответила:

— Вы, видимо, уже слышали, что я скоро навещу свое семейство в графстве Нинд. Не удивлюсь, если кто-то вам об этом сказал.

— Тогда обратите внимание на валета и туза, — в голосе Веронии слышались стальные нотки. Никто не посмеет сомневаться в правдивости ее предсказаний. — Эти две карты говорят, что вы выйдете замуж на этой земле.

Мисс Эссентри снова улыбнулась и с насмешкой сказала:

— Вы, мисс Шарлин, презабавны, хоть и напускаете на себя эту серьезность. Общество в графстве Нинд видит меня реже всего. Найти там себе супруга? Ваше воображение подсказывает вам невероятные вещи!

Лотти уловила, как ее подруга прикусила губу. Глаза Веронии налились неистовым мраком, все ее тело оцепенело. Подобные высказывания ранили ее самолюбие. Мисс Эссентри не имела права так ее оскорблять! И это ее благодарность за то, что она приоткрыла ее будущее? Такого отношения она не позволит! Верония уняла разбушевавшуюся бурю в сердце и с новой решимостью дополнила:

— Истина заключается в том, что вы встретите будущего мужа именно в этом месте и при первой встрече навсегда запечатлеете его образ в памяти.

— Как же я его встречу?

Верония мысленно повторила этот вопрос и вытянула одну карту наугад. Выпал король бубен, который сулил деньги и радость, но не давал более четкой картины. Верония окинула взором четыре карты на столе. Внутренний голос подсказывал обратить внимание, что теперь на столе располагались все масти карточных игр: пики, трефы, бубны и черви. Это верный знак. Спустя пару секунд она заключила:

— Вы в первый раз встретитесь с будущим мужем, когда он будет за игорным столом. Он поставит на короля бубен сто золотых монет. — Верония показала на карту на столе. — И выиграет еще более. Его черные глаза лишь на короткий миг встретятся с вашими, но вскоре вы найдете их красивее любого бриллианта. Он будет носить серый костюм и серебряный перстень, и этот облик вам покажется поистине изящным.

Мисс Эссентри распахнула глаза. Лотти повернулась к ней и расплылась в улыбке. Она заметила, что на миг дама резко вздохнула. Когда же она собралась с силами, то со спокойствием ответила:

— Мне кажется, что вы склоняете меня сесть за ломберный стол. Никогда бы не подумала, что игра принесет мне столь большое, как вы мне прочите, счастье. Я посмотрю, насколько вы верны в своих словах. Надеюсь, я не назову после этого вас фантазеркой.

Верония сидела неподвижно, а ее глаза пронзали даму яростью. Она заняла руки колодой и принялась резко ее тасовать. Лотти знала, что ее подруга так делала, когда злоба распирала душу. В такие минуты Верония едва владела собой, чтобы не выдать своего раненого самолюбия. Никто не смел сомневаться в ее пророчествах, особенно когда они были благие. Чтобы отвлечь внимание мисс Эссентри от помрачневшей подруги, Лотти горячо ответила:

— О, о сомнениях и речи нет! — она пытливо посмотрела на подругу, отчего внимание мисс Эссентри перешло на нее. — Вы сами напишете ей письмо, когда выйдете за него замуж. Да, да, уверяю вас! Я, мисс Палмер, уже вижу это в вашем будущем.

С этими словами она выпроводила мисс Эссентри. Верония не сомневалась: скоро это дама свяжет себя узами брака. Она записала ее имя и имя жены чиновника в маленькую книжку. Это поможет в любой момент вспомнить имя и составит добрую службу.

****

Через месяц Лотти пришла в их общую спальню с конвертом в руке. Она застала Веронию за столом, который был обставлен баночками со свежими цветами, эфирными маслами, спиртами, растениями, флаконами. В комнате кружились запахи роз и полевых трав. Модный сезон закончился, а значит, теперь они обрели больше свободного времени. Верония посвящала себя давнему увлечению — созданию парфюмерных композиций, помад для волос и губ, пудры, душистой воды. Травы могли многое рассказать о человеке и применялись для предсказаний, но они давали дивный аромат, который она желала носить на себе. Верония всегда держала при себе флакончик самодельных духов и пудры, а ее подруга использовала только ее помаду для волос. Она отмеряла из пипетки эфирное масло, когда Лотти подкралась к ней сзади и оживленно сказала:

— Мое предсказание сбылось! Верония, дражайшая моя, все случилось так, как я и говорила: мисс Эссентри написала нам письмо.

Верония вздрогнула. Она отсчитала еще пять капель, встряхнула флакон и наконец повернулась к подруге. Пусть аромат настаивается, а пока она займется письмом. Верония приняла конверт от подруги и пересела с ней на кровать. Она спешно распечатала письмо, и обе девушки принялась его читать.

Чем дольше Верония вникала в суть строчек, тем больше ее бросало в холод. Ее лицо бледнело с каждой секундой. Мисс Эссентри писала, что осела вовсе не в родном графстве Нинд, к которому держала путь, а в пограничном городе Уаленд. Увы, но вовсе не замужество побудило ее там остаться. Письмо гласило, что ее поймали взбунтовавшиеся крестьяне и взяли в плен. «Вы подразумевали именно их под картой короля бубен, ведь они перевернули мою судьбу», — писала она. Верония давно слышала, что крестьяне злились на высокие налоги от своих хозяев, оттого и нападали на них. Она и не догадывалась, что мисс Эссентри получала доход с земель, где располагался Уаленд.

Свое письмо дама завершала тем, что уже не ждет обещанного ей счастья. Она писала, что через три дня самочинный комитет из зажиточных крестьян будет решать ее участь. Она написала: «Если вы читаете это, то меня уже повесили. Хранят вас святые силы в столь неспокойное время! Люси Эссентри».

Сердце Веронии бешено колотилось. Она плюхнулась на кровать и уткнулась в подушки. Губы поджались, а тело пробрала дрожь. Она жестоко ошиблась! Дала неверное предсказание! Такого удара она не предвидела.

— Свершилось лишь твое предсказание, — отозвалась едва слышимым голосом Верония. — На сей раз только ты… была права.

Она вновь уставилась в подушки, что глушили ее прерывистое дыхание.

— Ах, дражайшая моя, — нежно проговорила Лотти. Она подошла к другому краю кровати и похлопала ее по плечу. — Ошибка от тебя невозможна, и ты это знаешь. Карты же не могут прочитать мысли недовольных крестьян?

— Могут! Они видят все! — резко ответила Верония. — Я всегда несла людям истину. Я же всегда видела смерти. Так почему сейчас не увидела то, что скрывалось? — с надрывом сказала она. — Почему? Почему я такое допустила?

— Ты же всегда словно в воду глядишь, но эти радикалы до того выжали из ума, что… — нарочито легко сказала Лотти, но Верония отрезала:

— Это я и должна была увидеть, — она покачала головой, ее голос дрожал. — Никогда за двадцать лет своей жизни я не ошибалась. Я должна была это предвидеть, должна была предупредить. Но нет! Я увидела радость там, где ее нет: обычно же наоборот. Совсем на меня не похоже. Вдруг все мои предсказания — плод воображения, как твоя лесть?

Верония вцепилась в подушку. Если пару минут назад она могла гордиться своим талантом, сейчас же ее терзали сомнения. Несет ли она все еще в себе свой дар? Верония сжалась. Этот вопрос мучил ее, ибо она теперь была не в силах дать точный ответ. Ее сердце тяготил огромный груз.

Лотти тяжело вздохнула и ободряюще сказала:

— Ошибки — дело обыкновенное. Нынче одно событие опережает другое так быстро, что даже карты не поспевают за ними. Любое безумие случается, и каждый не уверен в завтрашнем дне. Оставь эти сомнения и продолжай свое поприще гадалки.

Верония вымучила спокойствие на лице и сказала:

— Страна нынче играет в карты сама с собой, тем самым расстраивает свое собственное состояние. Мои пророчества же не знают исхода такой игры.

— Завтрашний день — это глупое обещание календаря, — рассмеялась Лотти. — Этот предлог придумали люди, чтобы отлынивать от дел. Завтра, быть может, нас отправят на виселицу. Да здравствует сегодня! Это нечто твердое и определенное, — она радушно улыбнулась. — Верония, дражайшая моя, не бросай свое ремесло. Мы так близки к высшему свету! Скоро мы доберемся до верхушек и заживем как в сказке. Только представь: сколько интриг мы раскроем, сколько раз будем веселиться на балах!

— Для меня это слишком великая честь. Если же я ее и удостоюсь, то буду рада, если после этого останусь с головой на плечах.