Неточные совпадения
Но
в то
время, с которого начинается мой рассказ, они еще были люди неопытные, или,
как у нас говорят, «сырые», и затрачивали привезенные сюда капиталы с глупейшею самоуверенностию.
Положение опрометчивого,
как мне казалось, иностранца, который
в такое
время пустился один
в такой далекий путь, не зная ни наших дорог, ни наших порядков, — казалось мне просто ужасным, и я
в своих предположениях не ошибся.
Но вот что могло несколько удивлять — это что никто не видал никаких проявлений этой воли. Клара Пекторалис жила себе
как самая обыкновенная немка: варила мужу суп, жарила клопс и вязала ему чулки и ногавки, а
в отсутствие мужа, который
в то
время имел много работы на стороне, сидела с состоявшим при нем машинистом Офенбергом, глупейшим деревянным немцем из Сарепты.
Все это создало
в городе такое положение, что не было человека, который бы не ожидал разбирательства Сафроныча и Пекторалиса. А
время шло; Пекторалис все пузырился,
как лягушка, изображающая вола, а Сафроныч все переда
в своем платье истер, лазя через забор, и, оробев, не раз уже подсылал тайком от Жиги к Пекторалису и жену и детей за пардоном.
Все это,
как я говорю, по свойству бед ходить толпами, валилось около Пекторалиса,
как из короба, и окружало его каким-то шутовским освещением, которое никак не было выгодно для его
в одно и то же
время возникавшей и падавшей большой репутации,
как предприимчивого и твердого человека.
Не
в лучшем, однако, положении,
как я сказал, был и Сафроныч, который проводил вое свое
время в трактирах и кабачках и при встречах злил немца желанием ему сто лет здравствовать и двадцать на карачках ползать.
Между тем, когда Пекторалис, находясь
в таком ужасном поистине состоянии, переживал самые отчаянные минуты,
в судьбе его уже готов был неожиданный кризис, который я не знаю
как назвать — благополучным или неблагополучным. Дело
в том, что
в это же
время и
в судьбе Сафроныча происходило событие величайшей важности — событие, долженствовавшее резко и сильно изменить все положение дел и закончить борьбу этих двух героев самым невероятнейшим финалом.
Эта покупка происходила
как раз около того
времени, когда Сафроныч судился с Пекторалисом за «карачки», и
в тот день, когда бывший чугунщик одержал над немцем неожиданную победу и получил десятирублевый штраф, семья Сафроныча перебиралась
в свое новое жилище и располагалась
в нем с давно незнакомым ей комфортом.
Меж тем
как с заблудившимся пьяным Сафронычем случились такие странные происшествия и он остался проводить
время с мертвым Жигою на какой-то необъяснимой чертовской высоте, которую он принимал за кромешную область темного ада, — все его семейные проводили весьма тревожную ночь
в своем новом доме.
Но люди верующие, которым нет дела ни до
каких анализов, проводили свое
время гораздо лучше и извлекли из него более для себя интересного: некоторые из них, отличавшиеся особенною чуткостью и терпением, сидели у Сафронихи до тех пор, пока сами сподобились слышать сквозь дверь,
как на чердаке кто-то
как будто вздыхает и тихо потопывает, точно душа,
в аду мучимая.
Но, увы, такое пренебрежение, однако, было еще несвоевременно, оно вывело злого духа из терпения, и
в тот самый момент,
как у церкви отца Флавиана раздался третий удар утреннего колокола, на чердаке у Марьи Матвеевны послышался самый жалостный стон, и
в то же самое
время в кухне что-то рухнуло и полетело с необъяснимым шумом.
Не противясь такому решению, Сафроныч решил там и остаться, куда он за грехи свои был доставлен, и он терпел все,
как его мучили холодом и голодом и напускали на него тоску от плача и стонов дочки; но потом услыхал вдруг отрадное церковное пение и особенно многолетие, которое он любил, — и когда дьякон Савва помянул его имя, он вдруг ощутил
в себе другие мысли и решился еще раз сойти хоть на малое
время на землю, чтобы Савву послушать и с семьею проститься.
Признаться сказать, ни
в какое время года Колотовка не представляет отрадного зрелища; но особенно грустное чувство возбуждает она, когда июльское сверкающее солнце своими неумолимыми лучами затопляет и бурые, полуразметанные крыши домов, и этот глубокий овраг, и выжженный, запыленный выгон, по которому безнадежно скитаются худые, длинноногие курицы, и серый осиновый сруб с дырами вместо окон, остаток прежнего барского дома, кругом заросший крапивой, бурьяном и полынью и покрытый гусиным пухом, черный, словно раскаленный пруд, с каймой из полувысохшей грязи и сбитой набок плотиной, возле которой, на мелко истоптанной, пепеловидной земле овцы, едва дыша и чихая от жара, печально теснятся друг к дружке и с унылым терпеньем наклоняют головы как можно ниже, как будто выжидая, когда ж пройдет наконец этот невыносимый зной.
Неточные совпадения
Городничий (
в сторону).Прошу посмотреть,
какие пули отливает! и старика отца приплел! (Вслух.)И на долгое
время изволите ехать?
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же
время говорит про себя.)А вот посмотрим,
как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но
в это
время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий. Ведь оно,
как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со всеми министрами и во дворец ездит, так поэтому может такое производство сделать, что со
временем и
в генералы влезешь.
Как ты думаешь, Анна Андреевна: можно влезть
в генералы?
Хлестаков (провожая).Нет, ничего. Это все очень смешно, что вы говорили. Пожалуйста, и
в другое тоже
время… Я это очень люблю. (Возвращается и, отворивши дверь, кричит вслед ему.)Эй вы!
как вас? я все позабываю,
как ваше имя и отчество.
Хлестаков. Хорошо, хоть на бумаге. Мне очень будет приятно. Я, знаете, этак люблю
в скучное
время прочесть что-нибудь забавное…
Как ваша фамилия? я все позабываю.