А между тем возможно, что несчастный христианин, у купели которого иерей Тюльпанов произвел описанные упущения и бесчинства, придя
в возраст, услышит на это насмешки и попреки и позовет к суду кого-то, не озаботившегося своевременно исправить его крещеную репутацию.
Любви все возрасты покорны; // Но юным, девственным сердцам // Ее порывы благотворны, // Как бури вешние полям: // В дожде страстей они свежеют, // И обновляются, и зреют — // И жизнь могущая дает // И пышный цвет, и сладкий плод. // Но
в возраст поздний и бесплодный, // На повороте наших лет, // Печален страсти мертвой след: // Так бури осени холодной // В болото обращают луг // И обнажают лес вокруг.
— Вы, разумеется, знаете всех жителей, — спокойно заговорил Грэй. — Меня интересует имя молодой девушки в косынке, в платье с розовыми цветочками, темно-русой и невысокой,
в возрасте от семнадцати до двадцати лет. Я встретил ее неподалеку отсюда. Как ее имя?
Эти пологие увалы есть не что иное, как размытые речные террасы, покрытые редколесьем из дуба, бархата, клена, черной березы, тополя, вяза и липы
в возрасте от 150 до 200 лет.
Двоих близнецов-сыновей, которых оставила ему жена (она умерла родами), он назвал Захарами, а когда они пришли
в возраст, то определил их юнкерами в один и тот же полк.
Неточные совпадения
Более всего его при этом изумляло и расстраивало то, что большинство людей его круга и
возраста, заменив, как и он, прежние верования такими же, как и он, новыми убеждениями, не видели
в этом никакой беды и были совершенно довольны и спокойны.
Она встала и, сняв шляпу, взяла на столике альбом,
в котором были фотографические карточки сына
в других
возрастах.
Она отдала девочку кормилице, отпустила ее и открыла медальон,
в котором был портрет Сережи, когда он был почти того же
возраста, как и девочка.
— Ничего, ничего, совершенно ничего, — говорил Чичиков. — Может ли что-нибудь невинный ребенок? — И
в то же время думал про себя: «Да ведь как метко обделал, канальчонок проклятый!» — Золотой
возраст! — сказал он, когда уже его совершенно вытерли и приятное выражение возвратилось на его лицо.
При ней как-то смущался недобрый человек и немел, а добрый, даже самый застенчивый, мог разговориться с нею, как никогда
в жизни своей ни с кем, и — странный обман! — с первых минут разговора ему уже казалось, что где-то и когда-то он знал ее, что случилось это во дни какого-то незапамятного младенчества,
в каком-то родном доме, веселым вечером, при радостных играх детской толпы, и надолго после того как-то становился ему скучным разумный
возраст человека.