Окончив эту обидную речь, правитель велел подать в
руки епископа очиненную для писания трость и приказал ему написать ею имена всех известных ему христиан, живущих в Александрии, причем пригрозил, что если хотя одно имя будет утаено, то он поступит с епископом так, как будто он был уже узник в каменоломнях.
Неточные совпадения
Епископ оробел, принял дрожащей
рукой трость и в испуге начертал имена всех, кого имел основание почитать христианами, но, несмотря на то, что он старался не позабыть ни одного надежного человека, правитель ему не поверил и заставил его поклясться, что он никого не укрыл. Опасаясь ответственности,
епископ еще вспоминал и еще много дописывал, но боялся поклясться, не надеясь на свою старую память, и стал плакать. Имени Зенона не было в епископском списке.
Епископ поклонился, сложив в знак покорности на груди свои
руки, и вышел, обливаясь слезами. Он не в состоянии был и думать о том, что ему задано и что надо начать делать. Как ему выходить самому и как выводить всех записанных в список на такое испытание, которое коварный и мстивый Пеох выдумал, конечно, только затем, чтобы получить возможность осмеять христианскую веру всенародно в глазах тысяч зрителей?
Тогда при таком ужасном известии и при виде томлений народа от голода
епископ послал самого любимого своего опахальщика к знатной прихожанке просить ее, чтобы она приходила сама и прислала как можно скорее корзины с хлебом для простонародья, но опахалыцик вернулся назад с пустыми
руками и сказал, что не застал в доме знатной прихожанки никого, кроме одного болезненного раба, который сообщил ему, что госпожа его минувшей ночью, как только осталась одна, сейчас же собралась и со всеми лучшими из слуг своих выехала ночью на шести колесницах по Канопской улице.
Епископ сдвинул плат, покрывавший его голову, себе на лицо и, всплеснув
руками, воскликнул...
Епископ только развел
руками… Мул ведь, конечно, не сам своею волей бросил спокойное стойло и ясли, полные сочного корма… Кто ему наложил и епископское седло с бахромой и уздечку с кистями и не позабыл даже шелковой плетки?
Епископ, однако, недолго оставался в этом состоянии, потому что кто-то неожиданно коснулся
рукою до его плеча и чей-то беспечный и насмешливый голос сказал ему...
Сказав это, посол указал мановением глаз на
епископа биченосцам, и те сейчас же положили шнуры на запястья его
рук и повели его под охраною к правителю.
А Нефора встала с места, позвала свою рабыню, опустила
руку в висевший у ее пояса длинный желтый шелковый кисет и, достав оттуда горсть золота, подала ее
епископу с словами...
— Не беспокойся, — отвечал благодарно, отстраняя ее
руку,
епископ, — те, которые идут со мною, все приготовились скоро умереть, и нам теперь не надо золота.
Пробиваясь через толпу людей, теснившихся в неопределенном и раздраженном состоянии на дворе, Нефора видела множество плачущих женщин и детей, и сердце ее сжалось; но когда она с усилием достигла в покои
епископа и увидала его окаменелое равнодушие, это ее даже удивило. Увидев Нефору, он не выразил никакого особенного движения и тотчас же перевел глаза на другой предмет и стал потирать одну о другую свои старческие
руки.
Терраса покрылась людьми, пресвитеры были смяты, а
епископ, покинув свое кресло с высокой спинкой, поспешно скрылся в двери внутренних комнат. Нефора же мгновенно встала на его опустевшее кресло и, взявшись одною
рукой за верхнее украшение его спинки, подняла другую свою
руку кверху и громко сказала...
Увидев Нефору, Зенон на мгновенье остановился. Присутствие ее здесь удивило его, но он тотчас же оправился, поднял
руку к своему выколотому глазу, поправил повязку и пошел безостановочно дальше в покои, где был
епископ. Там Зенон оставался минуту и, снова выйдя на террасу, сказал...
Биченосцы перед ним раскрыли ворота, и они вышли свободно. Впереди шел больной
епископ, а его под
руки поддерживали Зенон и женщина в темном покрове.
Неточные совпадения
Войдя в большую церковь,
епископ, а за ним и молодой миссионер преклонили колена, сложили на груди
руки, поникли головами и на минуту задумались.
То же подтвердил накануне и
епископ. «Ах, если бы Филиппинские острова были в других
руках! — сказал он, — какие сокровища можно было бы извлекать из них! Mais les espagnols sont indolents, paresseux, trиs paresseux! [Но испанцы бездельники, лентяи, ужасные лентяи! — фр.]» — прибавил он со вздохом.
Явился наш поп, красный, запыхавшийся,
епископ благословил его, но когда поп стал говорить про меня, он поднял
руку, сказав:
Се же того ради предлагается, дабы укротити оную весьма жестокую
епископам славу, чтоб оных под
руки донележе здрави суть невожено и в землю бы им подручная братия не кланялась.
Достигаев. Вот — участь, а? Простой, сибирский мужик — с
епископами, министрами в шашки играл! Сотнями тысяч ворочал! Меньше десяти тысяч взятки — не брал! Из верных
рук знаю — не брал! Вы что пьете? Бургонское? Это винцо тяжелое, его за обедом надо пить, некультурный народ!