Неточные совпадения
Баранщиков, появившийся в конце восемнадцатого столетия, в литературный век Екатерины II, уже
начинает прямо
с генерал-губернаторов и доходит до митрополита, а свое «гражданское общество» и местное приходское духовенство он отстраняет и постыждает, и обо всем этом подает уже не писаную «скаску», которой «вся дорога от печи и до
порога», а он выпускает печатную книгу и в ней шантажирует своих общественных нижегородских людей, которые, надокучив за него платить, сказали ему: «много вас таких бродяг!» Этот уже не боится, что его дьяк «пометит» к ответу за «сакрамент».
Это было странно. Иноков часто бывал у Спивак, но никогда еще не заходил к Самгину. Хотя визит его помешал Климу беседовать с самим собою, он встретил гостя довольно любезно. И сейчас же раскаялся в этом, потому что Иноков
с порога начал:
Неточные совпадения
В двери кабинета пролезает кучер Илья и безмолвно останавливается у
порога; он нерешительно
начинает что-то искать своей монументальной рукой на том месте, где его толстая голова срослась
с широчайшими плечами.
По выходе из гор течение реки Квандагоу становится тихим и спокойным. Река блуждает от одного края долины к другому, рано
начинает разбиваться на
пороги и соединяется
с рекой Амагу почти у самого моря.
Я и не заметил, как дошел домой, хотя дождь мочил меня всю дорогу. Было уже часа три утра. Не успел я стукнуть в дверь моей квартиры, как послышался стон, и дверь торопливо
начала отпираться, как будто Нелли и не ложилась спать, а все время сторожила меня у самого
порога. Свечка горела. Я взглянул в лицо Нелли и испугался: оно все изменилось; глаза горели, как в горячке, и смотрели как-то дико, точно она не узнавала меня.
С ней был сильный жар.
— Ну, пойдем! — говорит он ему, останавливаясь на
пороге, точно он и впрямь был ему на что-то нужен. — Набалдашник! — прибавляет он
с презрением, пропуская огорченного Булкина вперед себя и вновь
начиная тренькать на балалайке…
Ахилла входил в дом к отцу Захарию совсем не
с тою физиономией и не
с тою поступью, как к отцу протопопу. Смущение,
с которым дьякон вышел от Туберозова, по мере приближения его к дому отца Захарии исчезало и на самом
пороге заменилось уже крайним благодушием. Дьякон от нетерпения еще у
порога начинал: