Наташа (утирая слезы). Он мне нравится! только… дайте ему надежду, пускай он
ездит в дом, пускай будет как жених… только! я сама не знаю… вы так скоро мне сказали… я не знаю… мне стыдно плакать о глупостях. Maman! вы сами сумеете как ему сказать… я наперед на всё согласна.
— Нет, сердце говорит, но вы подумайте: вы, мужчины, имеете виды на девушку, вы
ездите в дом, вы сближаетесь, высматриваете, выжидаете, найдете ли вы то, что вы любите, и потом, когда вы убеждены, что любите, вы делаете предложение…
— Нет, нет, pardon — я не назову его… с тех пор, хочу я сказать, как он появился, стал
ездить в дом…
Иван Михайлович(торжественно). Предложение ваше, Анатолий Дмитриевич, мне приятно. Я был об вас всегда самого лучшего мнения. И теперешний поступок ваш подтверждает все хорошее. Вы поступили, как истинно честный человек. Вы
ездили в дом не без цели, не компрометировали девушку; и потом вы, как истинно благородный человек, не позволили себе смущать девушку, а обратились прежде к отцу. Это высоко благородная черта.
Это была его давнишняя знакомая Людмила Петровна Рогожина. Он еще офицером
ездил в дом ее отца, читал ей книжки, немножко ухаживал. Тогда уже она обещала развернуться в роскошную женщину. Из небогатой купеческой семьи она попала за миллионера-мануфактуриста.
Неточные совпадения
На балах он танцовал преимущественно с нею; он
ездил к ним
в дом.
Узнав все новости, Вронский с помощию лакея оделся
в мундир и поехал являться. Явившись, он намерен был съездить к брату, к Бетси и сделать несколько визитов с тем, чтоб начать
ездить в тот свет, где бы он мог встречать Каренину. Как и всегда
в Петербурге, он выехал из
дома с тем, чтобы не возвращаться до поздней ночи.
— Это не родильный
дом, но больница, и назначается для всех болезней, кроме заразительных, — сказал он. — А вот это взгляните… — и он подкатил к Дарье Александровне вновь выписанное кресло для выздоравливающих. — Вы посмотрите. — Он сел
в кресло и стал двигать его. — Он не может ходить, слаб еще или болезнь ног, но ему нужен воздух, и он
ездит, катается…
Андрей Иванович подумал, что это должен быть какой-нибудь любознательный ученый-профессор, который
ездит по России затем, чтобы собирать какие-нибудь растения или даже предметы ископаемые. Он изъявил ему всякую готовность споспешествовать; предложил своих мастеров, колесников и кузнецов для поправки брички; просил расположиться у него как
в собственном
доме; усадил обходительного гостя
в большие вольтеровские <кресла> и приготовился слушать его рассказ, без сомнения, об ученых предметах и естественных.
Кабанов. Я
в Москву
ездил, ты знаешь? На дорогу-то маменька читала, читала мне наставления-то, а я как выехал, так загулял. Уж очень рад, что на волю-то вырвался. И всю дорогу пил, и
в Москве все пил, так это кучу, что нб-поди! Так, чтобы уж на целый год отгуляться. Ни разу про дом-то и не вспомнил. Да хоть бы и вспомнил-то, так мне бы и
в ум не пришло, что тут делается. Слышал?