И вслед за ним, как лань кавказских гор,
Из комнаты пустилася бедняжка,
Не распростясь, но кинув
нежный взор,
Закрыв лицо руками… Долго Сашка
Не мог унять волненье сердца. «Вздор, —
Шептал он, — вздор: любовь не жизнь!» Но утро
Подернув тучки блеском перламутра,
Уж начало заглядывать в окно,
Как милый гость, ожиданный давно,
А на дворе, унылый и докучный,
Раздался колокольчик однозвучный.
Так время шло. Настеньке было уж за двадцать; женихов у ней не было, кроме одного, впрочем, случая. Отвратительный Медиокритский, после бала у генеральши, вдруг начал каждое воскресенье являться по вечерам с гитарой к Петру Михайлычу и, посидев немного, всякий раз просил позволения что-нибудь спеть и сыграть. Старик по своей снисходительности принимал его и слушал. Медиокритский всегда почти начинал, устремив на Настеньку
нежный взор:
Сколько раз мне казалось, что Божия Матерь тем же
нежным взором смотрит на меня, как и на своего божественного младенца, и я проливал сладкие слезы умиления…
— Ты, конечно, не ждал меня, — сказала она, беря франта за руку, — но я пришла, чтоб видеть тебя, — продолжала она, усаживаясь на диван и устремляя на льва отчаянно
нежный взор.
Неточные совпадения
Ты на него с благоговеньем // Возводишь ослепленный
взор, // Его лелеешь с умиленьем — // Тебе приятен твой позор, // Ты им, в безумном упоенье, // Как целомудрием горда — // Ты прелесть
нежную стыда // В своем утратила паденье…
Мазепа мрачен. Ум его // Смущен жестокими мечтами. // Мария
нежными очами // Глядит на старца своего. // Она, обняв его колени, // Слова любви ему твердит. // Напрасно: черных помышлений // Ее любовь не удалит. // Пред бедной девой с невниманьем // Он хладно потупляет
взор // И ей на ласковый укор // Одним ответствует молчаньем. // Удивлена, оскорблена, // Едва дыша, встает она // И говорит с негодованьем:
В ее грустном
взоре было столько
нежной преданности, благоговейной покорности и любви.
Потупя неги полный
взор, // Прелестные, полунагие, // Вкруг хана девы молодые // В заботе
нежной и немой // Теснятся резвою толпой…
Нежная улыбка безмятежного удовольствия, незлобием рождаемого, изрыла ланиты его ямками, в женщинах столь прельщающими;
взоры его, когда я вошел в ту комнату, где он сидел, были устремлены на двух его сыновей.