Неточные совпадения
Да маски глупой нет:
Молчит… таинственна, заговорит… так мило.
Вы можете придать ее словам
Улыбку,
взор, какие вам угодно…
Вот, например, взгляните там,
Как выступает благородно
Высокая турчанка… как полна,
Как дышит грудь ее и страстно и свободно.
Вы знаете ли кто она?
Быть может,
гордая графиня иль княжна,
Диана в обществе… Венера в маскераде,
И также может быть, что эта же краса
К вам завтра вечером придет на полчаса.
В обоих случаях вы, право, не в накладе.
Остолбенела Марья Ивановна, услыхав от Дуни такие нежданные речи. Увидела она, что перед ней стоит не прежняя смиренная, покорная и послушная девушка.
Гордый взор Дуни блистал ярким огнем, и Марья Ивановна нашла в нем поразительное сходство со взором Марка Данилыча, когда, бывало, он с ничем неудержимым гневом напускался на кого-нибудь из подначальных.
„За что?“ — с безумною тоскою // Меня спросил твой
гордый взор, // Когда внезапно над тобою // Постыдной грянул клеветою // Врагов суровый приговор. // За то, что жизни их оковы // С себя ты сбросила, кляня. // За то, за что не любят совы // Сиянья радостного дня, // За то, что ты с душою чистой // Живешь меж мертвых и слепцов, // За то, что ты цветок душистый // В венке искусственных цветов!
Неточные совпадения
Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше их, о нет! но в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то
гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно; ничей
взор не обещает столько блаженства; никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном.
Как рано мог он лицемерить, // Таить надежду, ревновать, // Разуверять, заставить верить, // Казаться мрачным, изнывать, // Являться
гордым и послушным, // Внимательным иль равнодушным! // Как томно был он молчалив, // Как пламенно красноречив, // В сердечных письмах как небрежен! // Одним дыша, одно любя, // Как он умел забыть себя! // Как
взор его был быстр и нежен, // Стыдлив и дерзок, а порой // Блистал послушною слезой!
О нет, Мизгирь, не страхом // Полна душа моя. Какая прелесть // В речах твоих! Какая смелость
взора! // Высокого чела отважный вид // И
гордая осанка привлекают, // Манят к тебе. У сильного — опоры, // У храброго — защиты ищет сердце // Стыдливое и робкое. С любовью // Снегурочки трепещущая грудь // К твоей груди прижмется.
Возвед потом очи мои, обратив
взоры на близстоящие селения: — Се хижины уничижения, — вещал я, — на месте, где некогда град великий
гордые возносил свои стены.
Многое мне напомнила допотопная тетрадка. Как живо я перенесся в былое — как будто и не прошло стольких лет. — Проси Бориса, чтоб он не хворал. А что поделывает Константин? Не тот, который управляет министерством вашим, а который с
гордым пламенем во
взоре. — Читая твою тетрадь, я вперед говорил на память во многих местах. Жив Чурилка! За все благодарение богу!