Неточные совпадения
Лизавета Николавна легла в постель, поставила возле себя на столик свечу и раскрыла какой-то французский
роман — Марфуша
вышла… тишина воцарилась в комнате.
До сих пор, любезные читатели, вы видели, что любовь моих героев не
выходила из общих правил всех
романов и всякой начинающейся любви. Но зато впоследствии… о! впоследствии вы увидите и услышите чудные вещи.
«Что, если и с
романом выйдет у меня то же самое!.. — задумывался он. — Но теперь еще — не до романа: это после, после, а теперь — Вера на уме, страсть, жизнь, не искусственная, а настоящая!»
Ну а после ничего, притерпелся. Оксана, бывало, избу выметет и вымажет чистенько, посуду расставит: блестит все, даже сердцу весело. Роман видит: хорошая баба, — помаленьку и привык. Да и не только привык, хлопче, а стал ее любить, ей-богу, не лгу! Вот какое дело с
Романом вышло. Как пригляделся хорошо к бабе, потом и говорит:
Неточные совпадения
Он
вышел в большую комнату, место детских игр в зимние дни, и долго ходил по ней из угла в угол, думая о том, как легко исчезает из памяти все, кроме того, что тревожит. Где-то живет отец, о котором он никогда не вспоминает, так же, как о брате Дмитрии. А вот о Лидии думается против воли. Было бы не плохо, если б с нею случилось несчастие, неудачный
роман или что-нибудь в этом роде. Было бы и для нее полезно, если б что-нибудь согнуло ее гордость. Чем она гордится? Не красива. И — не умна.
— Говорят,
вышел он от одной дамы, — у него тут
роман был, — а откуда-то выскочил скромный герой — бац его в упор, а затем — бац в ногу или в морду лошади, которая ожидала его, вот и все! Говорят, — он был бабник, в Москве у него будто бы партийная любовница была.
Есть своя бездна и там: слава Богу, я никогда не заглядывался в нее, а если загляну — так уж
выйдет не
роман, а трагедия.
«Где же тут
роман? — печально думал он, — нет его! Из всего этого материала может
выйти разве пролог к
роману! а самый
роман — впереди, или вовсе не будет его! Какой
роман найду я там, в глуши, в деревне! Идиллию, пожалуй, между курами и петухами, а не
роман у живых людей, с огнем, движением, страстью!»
Марфенька зажимала уши или уходила вон, лишь только Викентьев, в объяснениях своих,
выйдет из пределов обыкновенных выражений и заговорит о любви к ней языком
романа или повести.