Неточные совпадения
Некоторые из этих волокит влюбились не на шутку и требовали ее руки: но ей хотелось попробовать лестную роль непреклонной… и к тому же они все были прескушные: им отказали… один с отчаяния долго был болен, другие скоро утешились… между тем время шло: она сделалась опытной и бойкой девою: смотрела на всех в лорнет, обращалась очень смело, не краснела от двусмысленной речи или взора — и вокруг нее стали увиваться розовые юноши, пробующие свои силы в словесной перестрелке и посвящавшие ей первые свои
опыты страстного красноречия, — увы, на этих было еще меньше надежды, чем на всех прежних; она с досадою и вместе тайным удовольствием убивала их надежды, останавливала едкой насмешкой разливы красноречия — и вскоре они уверились, что она непобедимая и чудная
женщина; вздыхающий рой разлетелся в разные стороны… и наконец для Лизаветы Николавны наступил период самый мучительный и опасный сердцу отцветающей
женщины…
Убедясь по собственному
опыту, как трудно влюбиться в одни душевные качества, он сделался недоверчив и приучился объяснять внимание или ласки
женщин — расчетом или случайностью.
Неточные совпадения
Давно уже и незаметно для себя он сделал из
опыта своего, из прочитанных им романов умозаключение, не лестное для
женщин: везде, кроме спальни, они мешают жить, да и в спальне приятны ненадолго.
Самгин был в том возрасте, когда у многих мужчин и
женщин большого сексуального
опыта нормальное биологическое влечение становится физиологическим любопытством, которое принимает характер настойчивого желания узнать, чем тот или та не похожи на этого или эту.
Вера и бабушка стали в какое-то новое положение одна к другой. Бабушка не казнила Веру никаким притворным снисхождением, хотя, очевидно, не принимала так легко решительный
опыт в жизни
женщины, как Райский, и еще менее обнаруживала то безусловное презрение, каким клеймит эту «ошибку», «несчастье» или, пожалуй, «падение» старый, въевшийся в людские понятия ригоризм, не разбирающий даже строго причин «падения».
Ему предчувствие говорило, что это последний
опыт, что в Вере он или найдет, или потеряет уже навсегда свой идеал
женщины, разобьет свою статую в куски и потушит диогеновский фонарь.
— Послушайте, Вера, я не Райский, — продолжал он, встав со скамьи. — Вы
женщина, и еще не
женщина, а почка, вас еще надо развернуть, обратить в
женщину. Тогда вы узнаете много тайн, которых и не снится девичьим головам и которых растолковать нельзя: они доступны только
опыту… Я зову вас на
опыт, указываю, где жизнь и в чем жизнь, а вы остановились на пороге и уперлись. Обещали так много, а идете вперед так туго — и еще учить хотите. А главное — не верите!