Но среди этой разновековой мебели, картин, среди не имеющих ни для кого значения, но отмеченных для них обоих счастливым часом, памятной минутой мелочей, в океане книг и нот веяло теплой жизнью, чем-то раздражающим ум и эстетическое чувство; везде присутствовала или недремлющая мысль, или
сияла красота человеческого дела, как кругом сияла вечная красота природы.
Как контраст, в эту горькую минуту почти нечеловеческой скорби припомнился Афанасию Афанасьевичу еще тот недавний вечер, всего несколько месяцев тому назад, когда он, вернувшись из лабаза домой и оставшись наедине с своей ненаглядной Аленушкой, той самой Аленушкой, которая теперь бездыханным трупом лежит перед ним, а тогда
сияла красотой, здоровьем и счастьем.
Неточные совпадения
И когда она появилась, радости и гордости Татьяны Марковны не было конца. Она
сияла природной
красотой, блеском здоровья, а в это утро еще лучами веселья от всеобщего участия, от множества — со всех сторон знаков внимания, не только от бабушки, жениха, его матери, но в каждом лице из дворни светилось непритворное дружество, ласка к ней и луч радости по случаю ее праздника.
Влетела Марфенька,
сияя, как радуга, и
красотой, и нарядом, и весельем. Она взглянула и вдруг остановилась.
И мужья, преклоняя колена перед этой новой для них
красотой, мужественнее несли кару. Обожженные, изможденные трудом и горем, они хранили величие духа и
сияли, среди испытания, нетленной
красотой, как великие статуи, пролежавшие тысячелетия в земле, выходили с язвами времени на теле, но сияющие вечной
красотой великого мастера.
Марфенька
сияла, как херувим, —
красотой, всей прелестью расцветшей розы, и в этот день явилась в ней новая черта, новый смысл в лице, новое чувство, выражавшееся в задумчивой улыбке и в висевших иногда на ресницах слезах.
Давно Лаврецкий не слышал ничего подобного: сладкая, страстная мелодия с первого звука охватывала сердце; она вся
сияла, вся томилась вдохновением, счастьем,
красотою, она росла и таяла; она касалась всего, что есть на земле дорогого, тайного, святого; она дышала бессмертной грустью и уходила умирать в небеса.