Неточные совпадения
И дики тех ущелий племена,
Им бог — свобода, их закон —
война,
Они растут среди разбоев
тайных,
Жестоких дел и дел необычайных;
Там в колыбели песни матерей
Пугают русским именем детей;
Там поразить врага не преступленье;
Верна там дружба, но вернее мщенье;
Там за добро — добро, и кровь — за кровь,
И ненависть безмерна, как любовь.
— Как и всякому масону, если вы долговременным и прилежным очищением себя приуготовитесь к тому. Орден наш можно уподобить благоустроенному воинству, где каждый по мере усердия и ревности восходит от низших к высшим степеням. Начальники знают расположение и
тайну войны, но простые воины обязаны токмо повиноваться, а потому число хранителей тайны в нашем ордене было всегда невелико.
Неточные совпадения
— Замечательная газета. Небывалая. Привлечем все светила науки, литературы, Леонида Андреева, объявим
войну реалистам «Знания», — к черту реализм! И — политику вместе с ним. Сто лет политиканили — устали, надоело. Все хотят романтики, лирики, метафизики, углубления в недра
тайн, в кишки дьявола. Властители умов — Достоевский, Андреев, Конан-Дойль.
Но время шло. Москва напрасно // К себе гостей ждала всечасно, // Средь старых, вражеских могил // Готовя шведам тризну
тайну. // Незапно Карл поворотил // И перенес
войну в Украйну.
Двадцать лет назад, накануне
войны с пол-Европой, Россия стояла идеалом в глазах всех статских и
тайных советников.
Пуще всего она не могла выносить
тайных, прячущихся обвинений и всегда предпочитала
войну открытую.
Не одна 30-летняя вдова рыдала у ног его, не одна богатая барыня сыпала золотом, чтоб получить одну его улыбку… в столице, на пышных праздниках, Юрий с злобною радостью старался ссорить своих красавиц, и потом, когда он замечал, что одна из них начинала изнемогать под бременем насмешек, он подходил, склонялся к ней с этой небрежной ловкостью самодовольного юноши, говорил, улыбался… и все ее соперницы бледнели… о как Юрий забавлялся сею
тайной, но убивственной
войною! но что ему осталось от всего этого? — воспоминания? — да, но какие? горькие, обманчивые, подобно плодам, растущим на берегах Мертвого моря, которые, блистая румяной корою, таят под нею пепел, сухой горячий пепел! и ныне сердце Юрия всякий раз при мысли об Ольге, как трескучий факел, окропленный водою, с усилием и болью разгоралось; неровно, порывисто оно билось в груди его, как ягненок под ножом жертвоприносителя.