Неточные совпадения
Сам я больше неспособен безумствовать под влиянием страсти; честолюбие у меня подавлено обстоятельствами, но оно проявилось в другом виде, ибо честолюбие есть не что иное, как жажда власти, а первое мое удовольствие — подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство
любви, преданности и страха — не есть ли первый признак и величайшее
торжество власти?
Она показалась Обломову в блеске, в сиянии, когда говорила это. Глаза у ней сияли таким
торжеством любви, сознанием своей силы; на щеках рдели два розовые пятна. И он, он был причиной этого! Движением своего честного сердца он бросил ей в душу этот огонь, эту игру, этот блеск.
Его гнал от обрыва ужас «падения» его сестры, его красавицы, подкошенного цветка, — а ревность, бешенство и более всего новая, неотразимая красота пробужденной Веры влекли опять к обрыву, на
торжество любви, на этот праздник, который, кажется, торжествовал весь мир, вся природа.
Неточные совпадения
Одинцова произнесла весь этот маленький спич [Спич (англ.) — речь, обычно застольная, по поводу какого-либо
торжества.] с особенною отчетливостью, словно она наизусть его выучила; потом она обратилась к Аркадию. Оказалось, что мать ее знавала Аркадиеву мать и была даже поверенною ее
любви к Николаю Петровичу. Аркадий с жаром заговорил о покойнице; а Базаров между тем принялся рассматривать альбомы. «Какой я смирненький стал», — думал он про себя.
— А там совершается
торжество этой тряпичной страсти — да, да, эта темная ночь скрыла поэму
любви! — Он презрительно засмеялся. —
Любви! — повторил он. — Марк! блудящий огонь, буян, трактирный либерал! Ах! сестрица, сестрица! уж лучше бы вы придержались одного своего поклонника, — ядовито шептал он, — рослого и красивого Тушина! У того — и леса, и земли, и воды, и лошадьми правит, как на Олимпийских играх! А этот!
Я всегда колебался между аскетической настроенностью, не только христианской, но и толстовской и революционной, и радостью жизни,
любовью, искусством, красотой,
торжеством мысли.
— Если бы так поступал даже только один человек, а все остальные согласились распять его, то не более ли славно было бы ему умереть в
торжестве непротивляющейся
любви, молясь за врагов своих, чем жить, нося корону Цезаря, обрызганную кровью убитых?
— Вы слышали? — продолжал Фома, с
торжеством обращаясь к Обноскину. — То ли еще услышите! Я пришел ему сделать экзамен. Есть, видите ли, Павел Семеныч, люди, которым желательно развратить и погубить этого жалкого идиота. Может быть, я строго сужу, ошибаюсь; но я говорю из
любви к человечеству. Он плясал сейчас самый неприличный из танцев. Никому здесь до этого нет и дела. Но вот сами послушайте. Отвечай: что ты делал сейчас? отвечай же, отвечай немедленно — слышишь?