Неточные совпадения
К утру бред прошел; с час она лежала неподвижная, бледная
и в такой слабости, что едва
можно было заметить, что она дышит; потом ей стало лучше,
и она начала говорить,
только как вы думаете, о чем?..
Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором,
только при долгом наблюдении,
можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую
и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства.
— А вот слушайте: Грушницкий на него особенно сердит — ему первая роль! Он придерется к какой-нибудь глупости
и вызовет Печорина на дуэль… Погодите; вот в этом-то
и штука… Вызовет на дуэль: хорошо! Все это — вызов, приготовления, условия — будет как
можно торжественнее
и ужаснее, — я за это берусь; я буду твоим секундантом, мой бедный друг! Хорошо!
Только вот где закорючка: в пистолеты мы не положим пуль. Уж я вам отвечаю, что Печорин струсит, — на шести шагах их поставлю, черт возьми! Согласны ли, господа?
«Все устроено как
можно лучше: тело привезено обезображенное, пуля из груди вынута. Все уверены, что причиною его смерти несчастный случай;
только комендант, которому, вероятно, известна ваша ссора, покачал головой, но ничего не сказал. Доказательств против вас нет никаких,
и вы можете спать спокойно… если можете… Прощайте…»
Он потрепал по спине Аркадия и громко назвал его «племянничком», удостоил Базарова, облеченного в староватый фрак, рассеянного, но снисходительного взгляда вскользь, через щеку, и неясного, но приветливого мычанья, в котором
только и можно было разобрать, что «я…» да «ссьма»; подал палец Ситникову и улыбнулся ему, но уже отвернув голову; даже самой Кукшиной, явившейся на бал безо всякой кринолины и в грязных перчатках, но с райскою птицею в волосах, даже Кукшиной он сказал: «Enchanté».
Я приподнялся на сене. Голова коренника не шевелилась над водою.
Только и можно было видеть, при ясном свете месяца, как одно его ухо чуть-чуть двигалось то взад, то вперед.
После всего сам о себе думает в эти минуты сонный Райнер и находит, что именно так
только и можно думать человеку, который хочет называться честным.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Но
только какое тонкое обращение! сейчас
можно увидеть столичную штучку. Приемы
и все это такое… Ах, как хорошо! Я страх люблю таких молодых людей! я просто без памяти. Я, однако ж, ему очень понравилась: я заметила — все на меня поглядывал.
Оно
и правда:
можно бы! // Морочить полоумного // Нехитрая статья. // Да быть шутом гороховым, // Признаться, не хотелося. //
И так я на веку, // У притолоки стоючи, // Помялся перед барином // Досыта! «Коли мир // (Сказал я, миру кланяясь) // Дозволит покуражиться // Уволенному барину // В останные часы, // Молчу
и я — покорствую, // А
только что от должности // Увольте вы меня!»
Можно только сказать себе, что прошлое кончилось
и что предстоит начать нечто новое, нечто такое, от чего охотно бы оборонился, но чего невозможно избыть, потому что оно придет само собою
и назовется завтрашним днем.
Он не был ни технолог, ни инженер; но он был твердой души прохвост, а это тоже своего рода сила, обладая которою
можно покорить мир. Он ничего не знал ни о процессе образования рек, ни о законах, по которому они текут вниз, а не вверх, но был убежден, что стоит
только указать: от сих мест до сих —
и на протяжении отмеренного пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему,
и направо
и налево, будет продолжать течь река.
Из всех этих слов народ понимал
только: «известно»
и «наконец нашли».
И когда грамотеи выкрикивали эти слова, то народ снимал шапки, вздыхал
и крестился. Ясно, что в этом не
только не было бунта, а скорее исполнение предначертаний начальства. Народ, доведенный до вздыхания, — какого еще идеала
можно требовать!