Неточные совпадения
Чтобы меня в смертный
час, вместо
страшных Христовых таин, напутствовал хохот сатаны!..
— Мы просили уставщика Антипа, — прибавляли рассказчики, — вычислить нам, в кой именно
час подобает быти
Страшному суду.
Старик сидел под деревом, которого густые ветви, сплетшись дружно с ветвями соседних дерев, образовали кров, надежный от дождя. Против него был разложен огонь; груда сучьев лежала в стороне. Ересиарх дремал, и в самой дремоте лицо его подергивало, редкая бородка ходила из стороны в сторону. Услышав необыкновенный треск сучьев, он встрепенулся. Перед ним лицом к лицу Последний Новик, грозный,
страшный, как смертный
час злодея.
А коли я именно в тот же самый момент это все и испробовал и нарочно уже кричал сей горе: подави сих мучителей, — а та не давила, то как же, скажите, я бы в то время не усомнился, да еще в такой
страшный час смертного великого страха?
— Знаю я, Иван Северьяныч, все знаю и разумею; один ты и любил меня, мил-сердечный друг мой, ласковый. Докажи же мне теперь твою последнюю любовь, сделай, что я попрошу тебя в этот
страшный час.
«Владыко многомилостиво! — думаю, — это, верно, зверь, и сейчас он нас растерзает!» И уже Левонтия не зову, потому что вижу, что он точно сам из себя куда-то излетел и витает, а только молюсь: «Ангеле Христов, соблюди нас в сей
страшный час!» А трескот все ближе и ближе слышится, и вот-вот уже совсем подходит…
В те
страшные часы, когда присяжные совещались в своей комнате, он сердитый сидел в буфете и совсем не думал о присяжных. Он не понимал, зачем они совещаются так долго, если всё так ясно, и что им нужно от него.
Неточные совпадения
И Степан Аркадьич встал и пошел вниз к новому начальнику. Инстинкт не обманул Степана Аркадьича. Новый
страшный начальник оказался весьма обходительным человеком, и Степан Аркадьич позавтракал с ним и засиделся так, что только в четвертом
часу попал к Алексею Александровичу.
Другое немножко неприятное было то, что новый начальник, как все новые начальники, имел уж репутацию
страшного человека, встающего в 6
часов утра, работающего как лошадь и требующего такой же работы от подчиненных.
Как он ни горячился, называл их мошенниками, разбойниками, грабителями проезжающих, намекнул даже на
Страшный суд, но кузнецов ничем не пронял: они совершенно выдержали характер — не только не отступились от цены, но даже провозились за работой вместо двух
часов целых пять с половиною.
Враги! Давно ли друг от друга // Их жажда крови отвела? // Давно ль они
часы досуга, // Трапезу, мысли и дела // Делили дружно? Ныне злобно, // Врагам наследственным подобно, // Как в
страшном, непонятном сне, // Они друг другу в тишине // Готовят гибель хладнокровно… // Не засмеяться ль им, пока // Не обагрилась их рука, // Не разойтиться ль полюбовно?.. // Но дико светская вражда // Боится ложного стыда.
До него резко доносились
страшные, отчаянные вопли с улицы, которые, впрочем, он каждую ночь выслушивал под своим окном в третьем
часу.