Неточные совпадения
— Мы, изменники, в дела ваши, в дела верных, нелицемерных сынов отечества, не мешаемся! —
сказал пастор, стараясь удерживать свой гнев при виде уступаемой ему спорной земли. — Мы, вот изволите знать, бредим иногда от старости; нами, прости господи, обладает иногда нечистый дух. (Тут
пастор плюнул.) Несмотря на это, мы думаем о делах своих заранее. Грете! Грете!
Пастор придвинул к себе стул, взглянул сухо и сурово на Вульфа и хотел с ним раскланяться; но этот подошел к нему, взял его за руку, дружески пожал ее еще раз и
сказал...
— Мое повествование, — так начал цейгмейстер, возвратясь в кабинет
пастора, — будет продолжением того, которым пугал нас Фриц, когда мы подъезжали к Долине мертвецов. Вы помните, что я дал слово на возвратном пути свесть знакомство с тамошними духами. Я и исполнил его. Да, господин
пастор, побывал и я в когтях у сатаны. Вы смеетесь и, может быть, думаете, что я подвожу мины под мужество моей бесстрашной сестрицы. Право, нет. Если хоть одно красное словцо
скажу, так я не артиллерист, не швед! Довольны ли вы?
— Поэтому и рассказ ваш выдумка? —
сказала прекрасная слушательница, стыдясь минутного своего испуга. — А где слово шведа? — прибавил
пастор.
— Вот в первый раз приход хочет быть умнее своего
пастора! Я не глупее других; знаю, что делаю, —
сказал он с сердцем и, сидя на своем коньке, решил: быть брачному торжеству непременно через двадцать дней. Никакие обстоятельства не должны были этому помешать. — Только с тем уговором, — прибавил он, — чтобы цейгмейстер вступил в службу к Великому Алексеевичу, в случае осады русскими мариенбургского замка и, паче чаяния, сдачи оного неприятелю. — Обещано…
— Э, э, любезный! где ж у вас, позвольте
сказать, Минерва? — говорил
пастор, заглядывая беспрестанно в бумагу, перед ним лежавшую, перемешивая суетливо свой разговор на немецком обрывками русской речи и ударяя рукою по столу.
— Госпожа баронесса! — произнес важно
пастор. — Его величество, всемилостивейший наш государь, Петр Алексеевич, приказал вам
сказать, что он принял на себя должность свата господина Траутфеттера, и сверх того повелел мне отдать вручаемую вам при сем цидулку.
— Милая Луиза! —
сказала со слезами на глазах и в некотором смущении бывшая воспитанница
пастора Глика. — Не бойся!.. обними же меня скорей, скорей, милый друг!
Неточные совпадения
— Нельзя
сказать, чтоб они были кротки, — заметил
пастор, — здесь жили католические миссионеры: жители преследовали их, и недавно еще они… поколотили одного миссионера, некатолического…
Я им это поставил в большую заслугу.
Пастор непременно испортил бы все,
сказал бы глупую проповедь и с своим чинным благочестием похож был бы на муху в стакане с вином, которую непременно надобно вынуть, чтоб пить с удовольствием.
— Прощай! —
сказал пастор, отдавая капралу сына. — Будь честен и люби мать.
— Теперь хорошо, —
сказал пастор, поддерживаемый веревкой. — Теперь подайте мне сына.
Пастор взял сына на руки, прижал его к своей груди и, обернув дитя задом к выступившим из полувзвода вперед десяти гренадерам,
сказал: