—
И то правду сказать, — перебил второй, — кабы мы с тобой не пришли на помощь, изъел бы его мальчишка зубами; вишь, и теперь скалит их, будто хочет укусить. На, ешь, собака!
Неточные совпадения
— Обман! тайна!.. Какая тут тайна? Hе воры же ночью их унесли. Господь, сам Господь двух положил перед глазами матери их: мать не могла же ошибиться в своих детищах. Обман!.. Ге! что ты мне говоришь, Никита Иванович? Она сама обмывала их тела, укладывала в гробы, опускала в землю.
Правда, четвертый был тайна для многих; но
и того обезглавленный труп мать узнала
и сама похоронила.
—
Правда,
правда! — сказал, вздохнув, Глик. — Давно ли пострадал было как еретик
и колдун Георг Стернгиельм зa
то, что показал сквозь стекло высокоименитому дерптскому профессору Виргиниусу муху с быка, а другим стеклом зажег чухонцу бороду? Едва спасся бедняга от петли,
и то по милости королевы Христины: вечная ей за
то слава! Ох, ох! все времена имели
и будут иметь своих Виргиниусов.
В коридоре встретили ее насмешки
и проклятия нескольких преступников, расхаживавших взад
и вперед. На ужасных лицах их можно было читать их злодеяния. „Поищи
правды! — говорил один душегубец. — Нас морят с голоду, а у Паткуля — чем он лучше нас?.. изменник!.. у него беспрестанно пиры да банкеты!
То летят сладкие кусочки
и стклянки,
то шныряют приятели да девки…”
Цыфиркин. Да кое-как, ваше благородие! Малу толику арихметике маракую, так питаюсь в городе около приказных служителей у счетных дел. Не всякому открыл Господь науку: так кто сам не смыслит, меня нанимает то счетец поверить, то итоги подвести. Тем и питаюсь; праздно жить не люблю. На досуге ребят обучаю. Вот и у их благородия с парнем третий год над ломаными бьемся, да что-то плохо клеятся; ну,
и то правда, человек на человека не приходит.
Неточные совпадения
Городничий.
И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из
того, что он говорил,
правда? (Задумывается.)Да как же
и не быть
правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце,
то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет
и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что
и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Ой! ночка, ночка пьяная! // Не светлая, а звездная, // Не жаркая, а с ласковым // Весенним ветерком! //
И нашим добрым молодцам // Ты даром не прошла! // Сгрустнулось им по женушкам, // Оно
и правда: с женушкой // Теперь бы веселей! // Иван кричит: «Я спать хочу», // А Марьюшка: —
И я с тобой! — // Иван кричит: «Постель узка», // А Марьюшка: — Уляжемся! — // Иван кричит: «Ой, холодно», // А Марьюшка: — Угреемся! — // Как вспомнили
ту песенку, // Без слова — согласилися // Ларец свой попытать.
Ты дай нам слово верное // На нашу речь мужицкую // Без смеху
и без хитрости, // По совести, по разуму, // По
правде отвечать, // Не
то с своей заботушкой // К другому мы пойдем…»
Как велено, так сделано: // Ходила с гневом на сердце, // А лишнего не молвила // Словечка никому. // Зимой пришел Филиппушка, // Привез платочек шелковый // Да прокатил на саночках // В Екатеринин день, //
И горя словно не было! // Запела, как певала я // В родительском дому. // Мы были однолеточки, // Не трогай нас — нам весело, // Всегда у нас лады. //
То правда, что
и мужа-то // Такого, как Филиппушка, // Со свечкой поискать…
Искусственные примеси сверху донизу опутали Глупов,
и ежели можно сказать, что в общей экономии его существования эта искусственность была небесполезна,
то с не меньшею
правдой можно утверждать
и то, что люди, живущие под гнетом ее, суть люди не весьма счастливые.