Неточные совпадения
Мы оставили русских на марше от пепелища розенгофского форпоста к Сагницу. Немой, как мы сказали, служил им вожатым. Горы, по которым они шли, были так высоки, что лошади, с тяжестями взбираясь на них (употреблю простонародное сравнение), вытягивались, как прут, а спалзывая с них, едва не свертывались в клубок. Вековые анценские леса пробудились тысячами отголосков; обитавшие в них зверьки,
испуганные необыкновенною тревогой, бежали, сами не зная куда, и попадали прямо в толпы
солдат.
Казаки подвели двух
испуганных солдат с белыми, как известка, лицами. Один был молодой, безусый парень, другой — с черною бородкою, лет за тридцать. Казаки рассказывали:
Неточные совпадения
Самгин снимал и вновь надевал очки, наблюдая этот странный бой, очень похожий на игру расшалившихся детей, видел, как бешено мечутся
испуганные лошади, как всадники хлещут их нагайками, а с панели небольшая группа
солдат грозит ружьями в небо и целится на крышу.
Бледные, изнуренные, с
испуганным видом, стояли они в неловких, толстых солдатских шинелях с стоячим воротником, обращая какой-то беспомощный, жалостный взгляд на гарнизонных
солдат, грубо ровнявших их; белые губы, синие круги под глазами показывали лихорадку или озноб. И эти больные дети без уходу, без ласки, обдуваемые ветром, который беспрепятственно дует с Ледовитого моря, шли в могилу.
Но перед церемониальным маршем все ободрились. Офицеры почти упрашивали
солдат: «Братцы, вы уж постарайтесь пройти молодцами перед корпусным. Не осрамите». И в этом обращении начальников с подчиненными проскальзывало теперь что-то заискивающее, неуверенное и виноватое. Как будто гнев такой недосягаемо высокой особы, как корпусный командир, вдруг придавил общей тяжестью офицера и
солдата, обезличил и уравнял их и сделал в одинаковой степени
испуганными, растерянными и жалкими.
Толпы
солдат несли на носилках и вели под руки раненых. На улице было совершенно темно; только редко, редко где светились окна в гошпитале или у засидевшихся офицеров. С бастионов доносился тот же грохот орудий и ружейной перепалки, и те же огни вспыхивали на черном небе. Изредка слышался топот лошади проскакавшего ординарца, стон раненого, шаги и говор носильщиков или женский говор
испуганных жителей, вышедших на крылечко посмотреть на канонаду.
Пробежав еще шагов 30, он увидал свою роту, прижавшуюся к стенке и лицо одного из своих
солдат, но бледное, бледное,
испуганное.