– Родители не говорят по-шведски, поэтому, когда приходят письма из иммиграционной службы, их обычно читают дети. Дети переводят всё для родителей.
Ясно было, что разговор идёт как раз о пленниках, но понять, о чём говорят, было невозможно – никто не понимал по-шведски.
Это слово звучало по-шведски как «ротс».