Неточные совпадения
— Густав! что вы со мною сделали?.. — могла она только произнесть, покачав
головой, закрыла глаза руками и, не
в состоянии перенести
удара, поразившего ее так неожиданно, упала без чувств на дерновую скамейку.
В исступлении он схватил ее руку: рука была холодна как лед; на лице ее не видно было следа жизни.
Бир прервал ее речь таким сердитым восклицанием, что вмиг рассеялись все романтические выводы, скопившиеся
в голове ее и готовые осадить Адама. Так пробившееся из окна пламя вдруг охвачено искусным
ударом воды из трубы пожарной. Только что управился он с огненным явлением из теремка, другая вспышка пробилась из трехэтажного корпуса домоправительницы, которая запела на всегдашний, постоянный тон свой...
— Настала кончина века и час Страшного суда! Мучьтесь, окаянные нечестивцы! я умираю страдальцем о Господе, — произнес он, пробился сквозь солдат и бросился стремглав с берега
в Лелию.
Удар головы его об огромный камень отразился
в сердцах изумленных зрителей. Ужас
в них заменил хохот. Подняли несчастного. Череп был разбит; нельзя было узнать на нем образа человеческого.
Угрозы генерала немедленно подействовали, как
удар из ружья над ястребами, делящими свою добычу; освобожденный пленник прорезал волны народные и взбежал на террасу. Величаво, пламенными глазами посмотрел он вокруг себя; тряся
головой, закинул назад черные кудри, иронически усмехнулся (
в этой усмешке, во всей наружности его боролись благородные чувства с притворством) и сказал Шлиппенбаху...
Последовало непродолжительное молчание, во время которого лицо графа бледнело больше и больше. Вдруг страшный
удар в голову ошеломил Лухнова. Он упал на диван, стараясь захватить деньги — и закричал таким пронзительно-отчаянным голосом, которого никак нельзя было ожидать от его всегда спокойной и всегда представительной фигуры. Турбин собрал лежащие на столе остальные деньги, оттолкнул слугу, который вбежал было на помощь барину, и скорыми шагами вышел из комнаты.
По измятой траве, по широкому следу в песке и глине можно было заключить, что несчастного лейтенанта волоком волокли на дно оврага и только там нанесли ему
удар в голову, не топором, а саблей, вероятно, его же кортиком: вдоль всего следа от самой дороги не замечалось ни капли крови, а вокруг головы стояла целая лужа.
Как рыба
ударом в голову, Я оглушен моею человечностью, роковое беспамятство гонит Меня в твою жизнь, но одно Я знаю твердо: Я из рода свободных, Я из племени владык, свою волю претворяющих в законы.
Неточные совпадения
Зло порождает зло; первое страдание дает понятие о удовольствии мучить другого; идея зла не может войти
в голову человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности: идеи — создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот,
в чьей
голове родилось больше идей, тот больше других действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического
удара.
На этот раз ветер дунул с другой стороны, и все слова были услышаны козаками. Но за такой совет достался ему тут же
удар обухом по
голове, который переворотил все
в глазах его.
Бешеную негу и упоенье он видел
в битве: что-то пиршественное зрелось ему
в те минуты, когда разгорится у человека
голова,
в глазах все мелькает и мешается, летят
головы, с громом падают на землю кони, а он несется, как пьяный,
в свисте пуль
в сабельном блеске, и наносит всем
удары, и не слышит нанесенных.
Грэй машинально взглянул на Летику, продолжавшего быть тихим и скромным, затем его глаза обратились к пыльной дороге, пролегающей у трактира, и он ощутил как бы
удар — одновременный
удар в сердце и
голову.
«Так, верно, те, которых ведут на казнь, прилепливаются мыслями ко всем предметам, которые им встречаются на дороге», — мелькнуло у него
в голове, но только мелькнуло, как молния; он сам поскорей погасил эту мысль… Но вот уже и близко, вот и дом, вот и ворота. Где-то вдруг часы пробили один
удар. «Что это, неужели половина восьмого? Быть не может, верно, бегут!»